Клиффорд Саймак - Поведай мне свои печали…

Я хлопнул полдюжины стопок одну за другой. Потом опустился на стул у кухонного стола и попытался взять себя в руки. С этой целью я высосал еще полдюжины стопок, но с расстановкой.

Потом я принялся размышлять обо всех прочих Вильбурах, которых Джейк согласился прислать на Землю, и пожалел, что не сумел его хоть слегка подоить. Но я просто-напросто не успел: он вскочил и исчез в тот самый миг, когда я вознамерился приступить к делу.

Оставалось только надеяться, что он передаст их мне — или перед крыльцом, или на дорожке, — но ведь он ничего подобного не обещал. Какой мне интерес, если он возьмет да и бросит их, где попало!

Я недоумевал, когда же он их пришлет и сколько их в конечном счете окажется. Какое-то время ему, понятно, потребуется: ведь прежде чем отправить их на Землю, надо пройти с ними курс обучения, — а вот что касается их числа, тут я терялся в догадках. Из речи Джейка вроде бы следовало, что их наберется десятка два, если не больше. С таким-то отрядом нетрудно будет зашибить огромные деньги, если, конечно, взяться за это с головой.

Впрочем, коль на то пошло, у меня и так поднакопилась кругленькая сумма.

Я выудил из кармана пачку стодолларовых купюр и попробовал пересчитать их поточнее, но, режьте меня на части, не мог удержать цифры в памяти. Я был пьян — и даже не в субботу, а в воскресенье. Я остался без работы, зато теперь смогу надираться в любой день, когда захочу.

Так я и сидел, прикладываясь к бутылке, пока не отключился.

Проснулся я от чудовищного грохота и не сразу понял, где я. Спустя какое-то время до меня дошло, что я заснул за кухонным столом, — шею совсем свело, а уж похмелье было — страшнее не придумаешь.

Я с грехом пополам поднялся на ноги и посмотрел на часы. Десять минут десятого.

А грохот все продолжался.

Я перебрался из кухни в комнату, потом открыл входную дверь. Вдова Фрай чуть не растянулась на полу — так яростно она колотила по филенке.

— Сэмюель, — задыхаясь, произнесла она, — ты слышал?

— Ничего я не слышал, — ответил я ей, — пока вы не начали барабанить в дверь.

— Да нет, по радио!

— Вы же знаете, черт вас возьми, что у меня ни радио, ни телефона, ни телевизора. У меня нет времени на всякую новомодную ерунду…

— Про пришельцев, — сказала она. — Про таких же точно, как твой. Про славных, добрых, участливых пришельцев. Они повсюду. Повсюду на всей Земле. Их множество, куда ни глянь. Тысячи. А может, миллионы…

Я кинулся мимо нее к двери.

Пришельцы сидели на каждом крылечке вниз и вверх по улице, ходили взад-вперед по мостовой, а на пустыре неподалеку собрались гурьбой и затеяли игру, гоняясь взапуски друг за другом.

— И так теперь везде! — надрывалась вдова Фрай. — По радио так прямо и сказали. Их теперь хватит, чтобы каждый на Земле завел себе своего собственного пришельца. Ну, не чудо ли это?

«Грязный мошенник Джейк», — выругался я про себя. А говорил-то, словно их совсем-совсем немного, распинался, — мол, цивилизация у них такая культурная и совершенная, что и психов почти не осталось…

Хотя, говоря по чести, он ведь цифр не называл. И, может, все, кого он вышвырнул на Землю — лишь горстка по сравнению с численностью их цивилизации, если взять ее целиком.

И тут я внезапно вспомнил еще кое о чем. Я выхватил из кармана часы и поглядел на них снова. Было только четверть десятого.

— Миссис Фрай, — бросил я, — извините меня. У меня срочное поручение, я должен бежать…

И почесал вниз по улице быстро, как только мог. Один из Вильбуров отделился от группы и припустил рядом со мной.

— Мистер, — спросил он, — нет ли у вас печалей, которые вы хотели бы мне поведать?

— Нет, — отмахнулся я. — Нет у меня никаких печалей.

— Ну, хотя бы забот?

— Забот тоже нет.

Тогда-то мне и пришло в голову, что забота есть, да еще какая — и не для меня одного, для всей планеты.

Потому что с помощью всех тех Вильбуров, которых Джейк сослал на Землю, у нас вскоре не останется ни единого собственного психа. Не останется никого, кто будет чем-то опечален или озабочен. Ну, и скукотища же наступит, не приведи бог!

И все равно мне было не до того.

Я мчался по улице с предельной скоростью, с какой только меня несли ноги.

Я должен был попасть в банк раньше, чем док успеет приостановить платеж по чеку на семь тысяч долларов.