Вячеслав Поляков - Мама, не плачь, я живой

— Понял, принесу, — Никита тронулся в обратный путь.

— Товарищ полковник, Алтынбеков там горючий камень нашёл, спирта просит для разжигания очага.

— Какой горючий камень? Каменный уголь, что ли?

— Нет, камень такой, коричневый. Говорит, у них в Узбекистане такой для обогрева используют.

— Молодцы, — наконец-то улыбнулся полковник. — Конечно, бери. Значит, поживём ещё, сынки, — вырвалось у него.

Никита взял в одну руку початую канистру со спиртом (вторую, первая уже опустела), второй рукой обхватил за пояс сержанта. Тот взял в левую руку мешок с медикаментами, правой рукой обнял Никиту за плечи, и они тронулись. Правой рукой с канистрой Никита опирался о скалу. Шли долго. Дно было каменистое и сержанту было очень трудно на одной ноге. Но, всё когда-нибудь кончается. Дошли. Никита усадил сержанта на каменную скамью к столу, сам сел рядом. Алтынбеков, до этого драивший котёл, бросился разжигать очаг. Никита отдышался, добавил пятьдесят грамм, и двинулся за лейтенантом.

Учтя предыдущий опыт, лейтенанта, а затем и полковника Никита вводил в воду, потом буксировал к тоннелю в лежачем положении, а здесь уже потихонечку, в обнимку, провожал до места в пещере. Тут уже горел очаг, в котле грелась вода. Попахивало дымом, но, по мере прогревания очага и дымохода, запах дыма уменьшался, а затем и исчез совсем. Стало очень тепло. Впервые за эти два дня, наконец-то, согрелись. Начали сушить одежду. Пока в котле варилась уха из последней подстреленный рыбины, Никита перетаскал в пещеру оставшиеся медикаменты и другую поклажу. Затем сел на пол недалеко от очага, привалился спиной к тёплой стене и долго не мог поднять ни руки, ни ноги. Алтынбеков принёс ему дозу спирта в керамической кружке и полную миску ухи с большим куском рыбы. Кружка была с затейливым орнаментом, а почерневшая от времени миска серебряная, с чеканкой. Поев, Никита осоловел от выпитого и сытной ухи, и уснул прямо где сидел.

Глава 9.Дела житейские

Проснулся Никита через два часа. Пора было делать уколы. Сделав промедол и антибиотики, Никита сменил всем повязки на сухие. Капитан в сознание так и не пришёл. Но, дышал равномерно, пульс был нормальной частоты и хорошего наполнения, зрачки равномерно сужены. Это обнадёживало. Время было позднее, стали собираться спать.

Ночью Никита вставал ещё раз сделать всем обезболивающее и проверить капитана. Капитан был без сознания, но пульс и дыхание были в норме. "Завтра с утра если не придёт в себя надо будет что-то делать, — подумал Никита. — Да и с ребятами пора начинать, вряд ли нас тут быстро найдут, если вообще найдут — горы, да и от курса мы отклонились. Ну, ладно, Алтынбекову если что — репозицию и гипс наложим, гипсовые бинты в мешках где-то были, только бы не размокли. Сержанту рану обработаю и тоже гипс, только в гипсе окошки сделаю для обработки раны и перевязок. Со старлеем сложнее: нога-то, наверное, ничего, посмотрим что там. А вот поясница…Осколок где-то там сидит, слава богу, в полость живота, похоже, не пролетел — симптомов никаких. Будем посмотреть…И с полковником тоже надо что-то делать…" — с этими мыслями Никита уснул.

Алтынбеков встал рано. Он привык просыпаться рано с детства. А так как без дела он сидеть не мог, начал хлопотать по хозяйству, это он умел. Их семья была большая, братьев и сестёр у него было шестеро, все меньше Рустама. И он с детства начал помогать матери как самый старший из детей. Да и сейчас ходячий-то он был один, если на считать Геннадича. Но, у того хлопот хватает и без разжигания очага и разогревания пищи. Рустам разагрел остатки вчерашней ухи, бульона было ещё много. Сходил за водой с канистрой из под спирта. Вскипятил воду. Чай закончился ещё вчера, придётся пить кипяток. Рустам встал и от нечего делать пошёл в кладовку, начал проверять всё подряд. Все серебряные то ли вазы, то ли горшки были пусты. В длинной нише, выдолбленной в стене, стоял целый ряд больших керамических горшков с крышками, залитыми какой-то смолой, окаменевшей от времени. Но, штык-ножу эта смола, хоть и с трудом, но поддавалась. Порадовал лишь один горшок — в нём оказалась соль. Она слежалась за века до состояния камня, но штык-ножом можно было надолбить потихоньку. В крайнем случае можно было разбить горшок, но, бережливый Алтынбеков эту мысль прогнал сразу. В большинстве горшков оказалась лиственная труха с запахами специй. В одном горшке труха имела запах, напоминающий чай, но Рустам не рискнул заваривать это. В трёх горшках были какие-то мелкие семена с пряными запахами. Оставив эти горшки, Алтынбеков приступил к стоявшим на полу большим кувшинам. Перед этим он тихонько помолился Аллаху, попросив ниспослать удачу…Одной рукой работать было неудобно, слой смолы на этих кувшинах был толще и, когда Рустам открыл первый кувшин, в большой пещере ребята уже начали просыпаться. В кувшине оказалось зерно. Алтынбеков молча заплакал. Аллах всё-таки услышал его молитву…

— Чего нашёл, Рустам? — в проёме стоял Геннадич. Посмотрев внимательнее, присел рядом, обнял за плечи. — Ну, чего ты, Рустамчик? Ну? Всё хорошо будет. Найдут нас. Скоро. Сегодня руку твою лечить будем. Гипс наложим. За месяц зарастёт. А потом домой поедешь, в отпуск. В Фергану. Сейчас там всё цветёт, да? Весна. Красиво, наверное? Да, Рустам?

— Красиво. Очень, — всё-таки улыбнулся Рустам.

— Ну, и хорошо. А чего в кувшине-то?

— Зерно.

— Ну вот, видишь? Всё нормально будет, Рустамчик. Ты заканчивай тут, а я пойду ребят обрадую…

— Товарищ полковник, Алтынбеков зерно обнаружил.

— Какое зерно, где? — не сразу врубился с утра полковник.

— В кладовке, в кувшинах. Там такие кувшины керамические литров по пятьдесят каждый.

— И во всех зерно? Сколько кувшинов?

— Штук двадцать. Вскрыли пока только один.

— Вскройте остальные. Пересчитайте кувшины. По исполнении доложить.

— Есть.

— Отставить. Сначала завтракать. Потом займётесь.

Позавтракали остатками вчерашней ухи. Запили кипятком. Шоколад закончился, Никита выдал всем по таблетке витамина С с глюкозой. Пили вприкуску. Оставшиеся от НЗ пилота стограммовую тубу со сгущёнкой и сорокапятиграммовую упаковку с джемом оставили для капитана, съест когда очнётся. После завтрака Никита сделал всем уколы и начал заниматься капитаном, а Бесов с Алтынбековым продолжили вскрывать кувшины.

Никита поставил капитану капельницу сначала с глюкозой, а затем с маннитолом, помассировал нужные акупунктурные точки на руках и ногах. К тому времени когда он закончил, сержант с Алтынбековым уже вскрыли остальные кувшины. В десяти кувшинах оказалось зерно пшеницы, в шести — рис, в двух кувшинах какое-то растительное масло, а в двух кувшинах была непонятная маслянистая жидкость чёрного цвета, похожая на нефть, но с запахом смолы.