Клиффорд Саймак - Мир красного солнца

Внезапная мысль поразила его. Смех! Смех - это тоже сила. Хохотать и высмеивать - вот что отвернет удар.

- Смейся же, смейся! - крикнул он Харлу.

Харл подчинился, не раздумывая. Оба исследователя разразились смехом. Они хохотали, закатывались. Почти не думая, что говорит, Билл насмехался над огромным мозгом, высмеивал его, глумился, бросал ему оскорбительные клички и непечатную брань.

Харл начал понимать, что за игру затеял Билл. Сверхъестественный эгоизм страшного мозга не мог вынести насмешек, должен был потерять свою хватку под ливнем колкостей. Многие века к нему, благодаря его страшной силе, не осмеливались обращаться иначе как с величайшим почтением. Он забыл, что такое презрение, и оно стало смертельным оружием, обращенным против него.

Харл присоединился к Биллу в глумлении над Голан-Киртом. То был праздник насмешки. Исследователи не сознавали, что именно говорят, сознание само реагировало на опасность, колкости и грубости сами слетали с языка, перемежаемые дьявольским хохотом.

Но, несмотря на смех, они чувствовали силу огромного мозга. Они ощущали, как растет его гнев. Боль пронизывала их тела, принуждала пасть на песок, корчась в агонии, но они продолжали смеяться и выкрикивать гадости. Казалось, вечность сражаются они с Голан-Киртом, взвизгивая от хохота, тогда как их тела от макушек до пят подвергались изощреннейшей пытке. Но они не осмеливались прекратить смех, свое убийственное глумление над противостоящим им сверхъестественным разумом. Это было их единственное оружие, без которого волны внушения захлестнули бы их своей неуемной яростью, раздирая каждый нерв в их телах.

Они чувствовали бешенство огромного мозга, в буквальном смысле обезумевшего от злобы. Они вывели его из себя! Они по-настоящему ранили его - смехом. И - бессознательно - позволили своему смеху ослабнуть. Усталость заставила их замолчать,

Внезапно мозг вновь обрушился на них всей своей мощью, точно черпая ее из некоего тайного источника. Страшный удар согнул их пополам, перед глазами поплыл туман, мысли спутались, каждый нерв и сустав сотрясла боль. Словно раскаленное железо жгло их, сотни игл вонзались в тело, острейшие ножи рассекали плоть. Исследователи шатались, как слепые, чертыхаясь и плача от боли.

Сквозь багровый туман муки пробился шепоток, мягкий, чарующий, манящий, указывающий путь к спасению.

- Оберните свое оружие против себя. Окончите эти мучения. В смерти нет боли.

Шепоток порхал в мозгу. Вот он, выход! Зачем терпеть нескончаемую пытку? Смерть безболезненна. Дуло, прижатое к виску, спущенный курок - и забвение.

Билл приставил револьвер к виску. Палец его напрягся на спусковом крючке. Но вдруг Билл расхохотался. Какая шутка! Какая прекрасная шутка. Собственной рукой лишить Голан-Кирта его добычи.

Чужой голос пробился сквозь его хохот. Это был голос Харла.

- Дурак! Это Голан-Кирт! Это Голан-Кирт!

Он увидел, как ковыляет к нему его друг, с лицом, искаженным от боли, как шевелятся побелевшие губы, выдавливая предупреждение.

Рука Билла опустилась. Безумный смех его окрасился горечью. Чудовищный мозг бросил на стол свой козырь и проиграл, но едва не прикончил их при этом.

Если бы не Харл, валяться бы ему сейчас на песке, самоубийце с разнесенной на куски головой.

И внезапно они ощутили, как хватка Голан-Кирта ослабевает, мощь его тает, гаснет. Они победили его! Они ощущали, что страшный мозг еще борется, стремясь вновь обрести утерянную власть. Долгие годы ему не приходилось ни с кем бороться, он был неоспоримым владыкой Земли. Бесплодный гнев и опустошающий ужас сплетались в извилинах Голан-Кирта. Он наконец побежден, побежден пришельцами из давно позабытой эпохи. Он потерпел поражение от оружия, которого не знал и о котором не догадывался - от насмешки.

Силы его неуклонно таяли. Люди двадцатого века чувствовали, как ослабевают его объятия, как врага охватывает отчаяние.

Они прекратили смеяться. Бока их ныли, саднило горло. И только тогда они услышали, как гремит от хохота арена. Смеялась толпа. Неистовый ее рев походил на бурю. Люди будущего ревели, сгибались от хохота, топали ногами, откидывая головы, визжали в сумрачное небо. Они смеялись над Голан-Киртом, освистывали его, выкрикивали оскорбления. Это был конец его правления. Многие поколения людей будущего ненавидели его той ненавистью, которой он научил их.

Они ненавидели и боялись его. Но теперь страх исчез, и ненависть освободилась от оков. С престола Господа Бога он пал до уровня смешного мошенника. Он стал жалкой тварью, клоуном без маски, просто голым, беззащитным мозгом, чье вековое правление зиждилось лишь на обмане.

Точно в тумане, люди двадцатого века наблюдали, как корчится гигантский мозг под ударами насмешек прежних его подданных, засмеиваемый до смерти. Теперь он уже не был властен над жителями умирающего мира. Его близко посаженные глазки горели яростью, злобно щелкал клюв, но он устал, слишком устал, чтобы восстановить свое могущество. Голан-Кирту пришел конец!

Револьверы путешественников во времени взметнулись почти одновременно. Дула нацелились на мозг, и тот уже не мог отвратить опасность.

Револьверы коротко рявкнули, плюнув ненавистным огнем. От удара пуль мозг перевернулся в воздухе, кровь плеснула из пробитых огромных дыр. С мерзким чмоканьем грянулся он оземь, дернулся и замер. Путешественники во времени осели на песок; колени их подогнулись, глаза закрывались от усталости. Кольты еще дымились.

Над ареной плыл громовой рев жителей будущего:

- Слава освободителям! Голан-Кирт мертв! Царство его окончено! Слава спасителям человечества!

Эпилог

- Повернуть время назад невозможно. Вы не можете вернуться в собственное время. Я не имею представления о том, что случится, если вы все же попытаетесь, но твердо знаю, что это невозможно. Нам известно, что путешествие в будущее возможно, но у нас недоставало умения построить машину времени. Под властью Голан-Кирта не было прогресса техники, лишь непрерывный процесс упадка. Но мы знаем, что невозможно обратить время вспять. Наш народ просит вас - не пытайтесь,

Седые борода и волосы старого Агнара Ноула развевались на ветру. Он говорил вполне серьезно, брови его тревожно сошлись.

- Мы любим вас, - продолжал он. - Вы освободили нас от тирании мозга, что правил нами несчетные поколения. Мы нуждаемся в вас. Оставайтесь с нами, помогите нам возродить эту землю, построить машины, дайте нам те удивительные знания, которые наша раса потеряла. И мы отплатим вам сторицей - мы еще не все позабыли из того, что знали перед пришествием Голан-Кирта.

Харл покачал головой.