Владимир Плахотин - Браслет

       Однако у меня накопилась куча вопросов, и она, прямо-таки, выплеснулась из меня:

       - Извините меня, ради Бога, но как всё это возможно?! Деньги, помощь, сострадание - это мне близко и понятно. Была бы возможность, и я бы, ни минуты не раздумывая, не уклонился. Но скажите мне другое: как вы сохранились?! Ведь с тех пор прошла уйма времени! Или вы хотите мне сказать, что вам сейчас две тысячи лет?

       - Именно так, милостивый государь! - гордо заулыбался дед и усы его победоносно встопорщились. - Именно две тысячи!

       - Не понимаю... Время, что, не властно над вашим организмом?

       - Браслет! В нём всё дело. Это - сложнейшее устройство, выполняющее очень многие функции. И одна из них - биологическая стабилизация. По-теперешнему - гомеостаз. При постоянном ношении браслета организм полностью оздоравливается, а потом фиксируется в таком состоянии. Так что с его помощью не то что две, а двадцать раз по две тысячи лет можно прожить, не претерпевая изменений.

       - Невероятно!.. - прошептал я поражённо.

       - Да, и это ещё не всё, - довольно продолжал дед. - Далеко не всё. Давайте сейчас проведём эксперимент. Вот, возьмите, - он взял с подноса кухонный нож и протянул его мне: - Попытайтесь нанести мне удар.

       У меня перехватило дыхание. Это уже не влезало ни в какие ворота! Ладно там, спорить, не соглашаться, но - кидаться с ножом на хозяина?!

       - Нет уж, увольте... - Я совсем растерялся и затряс головой: - Н-не могу...

       Дед кивнул:

       - Дело понятное. На такое не всякий решится. - И он протянул нож Насте: - Ну-ка, внучка, объясни молодому человеку суть проблемы.

       Настя совершенно спокойно приняла нож, отошла к окну и, размахнувшись, с силой метнула его в деда!

       Буквально до последнего мгновения я полагал, что это просто дурная шутка эксцентричного старика, и нож останется в руке у Насти. Но когда он вырвался и полетел в деда, я невольно вскрикнул и зажмурился.

       - Не извольте беспокоиться! - услышал я насмешливый голос "пострадавшего". - Ничего страшного не произошло!

       Я открыл глаза. Дед, живой и невредимый, сидел всё в той же позе, а нож, только что стрелой летевший ему прямо в голову, безобидно покоился возле него на диване.

       - Меня окружает силовое поле, - спокойно продолжал он. - И поэтому со мной ничегошеньки не может случиться, пусть в меня даже атомную бомбу бросают. Она взорвётся от меня в двух шагах, а я останусь целёхоньким и здоровёхоньким. Конечно, до такого дело не доходило, - дед с улыбкой развёл руками. - Не сподобился.

       Я смотрел, не в силах вымолвить ни слова, а он, довольный произведённым эффектом, продолжал разливаться соловьём:

       - Возможно, вы обратили внимание, когда я сказал, что это устройство выполняет многие функции? - Он сделал ударение на слове "многие". - Я кивнул. - Ну, так вот, - он с довольным видом потёр ладошки одна о другую. - О двух я уже упомянул и - хе-хе! - продемонстрировал! Впечатляет, не правда ли? - Я, как заведённая кукла, опять кивнул, в тот момент не способный ни на какую иную реакцию. - Уверяю вас, друг мой, следующая поразит вас ничуть не меньше! Но, прежде, чем приступить к её демонстрации, я должен посвятить вас в один маленький секрет. Собственно, из-за него вы и приглашены сюда в этот знаменательный вечер... Кстати, вы напрасно иронизировали, когда Настенька вам сказала, что сегодняшний вечер - переломный в вашей биографии. Это не красивые слова, как вы изволили выразиться. Это действительно так!

       "Ну и семейка! - мелькнуло в голове. - Никаких секретов".

       - Речь идёт о том, - раздельно и со значением произнёс дед, - что вы - мой преемник!

       - Как вас понимать?.. - едва слышно просипел я.

       - Это означает, что именно вы станете следующим обладателем браслета.

       - Я?!!

       У меня, что называется, отвисла челюсть. Такого оборота я вообще не ожидал.

       - Да-да, именно вы, мой друг, не извольте сомневаться! - торжественно заключил дед.

       Я не верил своим ушам!

       - А... А... - не находя слов, я проскрипел первое, что пришло в голову: - Можно узнать... чем обязан такой... э-э... чести?

       - Можно, - дед грустно улыбнулся. Его настроение вдруг опять претерпело существенную трансформацию, едва он сообщил мне эту сногсшибательную новость. Он стал смиренно-печальным, будто с последними словами из него выпустили весь его боевой задор. - Конечно можно, - молвил он, ласково гладя по голове незаметно подсевшую к нему Настю и смотря в окно, где ночь уже давно вступила в свои права. - Наберитесь терпения: об этом мы поговорим немного позже. А пока - продолжим... - Дед задумчиво потёр лоб пятернёй и, когда опустил руку, в его глазах появился озорной огонёк. - Я хочу задать вам один вопрос: вы когда-нибудь слышали такое слово - "телепортация"?

       - Само собой! - оживился я. - Это мгновенный перенос материального объекта на сколь угодно далёкое расстояние из одной точки пространства в другую.

       - Отлично! - Дед даже в ладоши захлопал. - Тогда вам будет легче понять меня!

       - Уж не хотите ли вы сказать...

       - Да-да, именно это я и хочу сказать! Сей "ре-ме-шок", - насмешливо произнёс он, - наделён и такой фантастической способностью. Способностью в мгновение ока переносить его обладателя в любую точку Вселенной. Я подчёркиваю: именно Вселенной, а не только Земли!

       - Не может быть!.. - вытаращив глаза, прошептал я едва слышно.

       - Может! - уверенно припечатал дед. - И в этом вы убедитесь в самое ближайшее время!

       Дед наступил мне на любимую мозоль. Знал, стервец, куда бить! Ведь всё, что касалось дел космических, было моей неизбывной страстью, тайной и ненасытимой! О космосе я мечтал с малых лет, с трепетом душевным прислушивался к торжественным и высокопарным сообщениям советской и зарубежной космонавтики. К науке астрономии у меня вообще было интимное отношение: вид ночного звёздного неба зачаровывал меня до изнеможения, и я всей душой стремился знать о нём как можно больше, собирая информацию буквально по крохам. Мечтал стать астрономом, видел себя бдящим ночи напролёт в холодной обсерватории высоко в горах подле гигантского телескопа, уносящего моё воображение в сокровенные глубины Вселенной. Стать космонавтом я не жаждал, как многие мальчишки моего поколения. Возможности современной мне космонавтики оскорбляли моё воображение, свободно порхавшее среди вселенских просторов от галактики к галактике, а самые совершенные земные таратайки пугливо жались к матушке Земле, изредка делая пробные забросы в направлении ближайших соседей по Солнечной системе. Утолить, хоть отчасти, жажду моих космических мечтаний в какой-то мере могла только литература фантастического жанра, страстным поклонником которой я оставался всю свою читательскую жизнь.