Алексей Волков - Чужие (полная версия)

Мы спустились в лощину. В узкой скважине под кораблем было сумрачно, страшно. Один корабль стоял люком над грузом. По легкому налету зеленоватых водорослей я узнал только что поднятое судно.

Из открытого люка выглянула голова. Они, значит, не все вышли на сушу.

Механическая рука быстро втаскивала груз.

Потом стали подниматься наши недолгие соседи. Один протянул мне сложенную карту, служившую при последних объяснениях с Врагиным. Врагин пожал мне руку.

— Ждите, передайте мой последний привет Лиде. Ну, она-то не забудет меня.

— Николай Иванович!..

Он не дал мне договорить.

— Да, я знаю. Я знаю вас и могу быть спокойным. Надеюсь на вас. Ждите… Мы опустимся на поляне за домом… Хотя через двадцать пять лет… Ждите.

Он еще раз пожал мне руку своею вздрагивающей рукой. Поднимали последнего гостя Земли. Пустая клеточка опустилась. Врагин вошел. Мы обменялись последним рукопожатием. Я почувствовал под левой ладонью металл лифта, и клетка исчезла в броне металла. Через несколько мгновений голова и плечи Врагина показались за перилами в люке.

— Прощайте!

Круглым зрачком зачернело отверстие люка… Я слышал из темноты:

— Прощайте!..

Зрачок закрылся плотно, наглухо…

Голова и плечи Врагина показались вблизи люка. Я услышал: — Прощайте!

Неощутимо для глаз начала подниматься серая громада гигантского жернова.

Быстрее, все быстрее и быстрее, вращался громадный диск. Неожиданно я заметил, что он уже значительно выше, чем только что был. Вот полоска голубого неба показалась вокруг.

Когда он был на высоте нескольких десятков метров, продолжая все также вертикально подниматься, и глаз не мог уже подметить вращения, я стал искать другой корабль. Значительно выше, уже на высоте версты, быстро суживаясь в диаметре, он стоял над головой, ввинчиваясь в небо. Потом маленькие кружки сузились в точки. Точки таяли в небе. Ощущение невообразимого нервного напряжения ослабло, пропало.

Я одиноко стоял среди пустынной лощины. Было мгновение, когда вдруг я захотел быть там, с Врагиным… Ценою жизни! Только образ Лиды и последние слова Врагина не дали мне упасть в отчаянии на песок.

Через двое суток шлюпка с матросами под командой офицера британского крейсера, слишком поздно подоспевшего на зов нашего телеграфа, подобрала меня невдалеке от того места.

Молодцы моряки не хотели уйти, не сделав попытки подобрать на берегу спасшихся, и, обыскивая, объезжали часть берега, куда течение и приливы могли выбросить трупы или живых. Я был в полубреду и не хотел расставаться с куском раскрашенной бумаги.

Молодой морской офицер очень тщательно расспрашивал меня, внимательно разбирал и рассматривал карту. Даже, кажется, снял копию. Но я почти ничего связного не рассказал ему, не потому, что не хотел, а просто разбегались мысли. Я впадал в бред. Он, вероятно, не далек был до догадки. И, конечно, был единственным человеком, из всех встреченных мною, который допускал возможность рассказанных мною событий и мог бы поверить мне.

— Где же карта, Александр Матвеевич? — спросил один из слушавших это необычное повествование.

Рассказчик указал на простенок между окнами.

— Вы, вероятно, сочли ее за увеличенную карту Марса? Подойдите поближе! Вы знаете, мне никто не поверил… В лучшем случае мне советовали взять патент на новый состав красок и способ изготовления бумаги, употребленных якобы мною для составления этой карты.

— А Лида?.. — неуверенно спросил я.

Он с улыбкой взглянул на сидевшую рядом жену.

— Лида сейчас угостит вас чаем. Автобус на Сочи еще не скоро. И закончил серьезно:

— И вот, мы ждем. Они спустятся вниз здесь. Мы ждем уже 14 лет и будем ждать хоть до конца жизни. Они вернутся!..

Первая публикация в журнале «Мир приключений» № 2 за 1928 год.

Примечания

1

Рассказ опубликован в 1928 году, поэтому ряд слов (охабками, на яву, безчувственные, итти, никкелированных, чорт и др.) напечатаны с соблюдением устаревших норм русского языка. (прим. OCR).