Филип Дик - Человек, который умел шутить

В их сторону уже направлялся полицейский. Чуть позади него появился недомерок, которого привлекло стечение народа.

– Неловко получилось, что да, то да, – проговорила через некоторое время миссис Фрост, шагая к зданию Комитета.

– По-видимому, Ральфу придется отчитываться перед секционным надзирателем. – В мозгу Аллана возник образ миссис Бирмингэм, ему припомнилась прикрывающаяся любезностью злобная тварь, сидящая за столом и сеющая вокруг себя неприятности.

– У когорты есть своя следственная комиссия, – заметила миссис Фрост.

Они подошли к главному входу, и она задумчиво проговорила:

– Мэвис вконец выдохся. Пасует перед любой ситуацией. За несколько месяцев не принял ни одного решения.

Аллан никак не откликнулся. Его это не касается.

– Может, и хорошо, что он там остался, – развивала мысль миссис Фрост. – Меня даже радует, что он не поплетется следом за нами на встречу с миссис Хойт.

Она впервые упомянула о встрече с Идой Пиз Хойт. Аллан остановился:

– Может быть, вам стоило бы объяснить мне, каковы ваши намерения.

– По-моему, вы и так догадались, каковы они, – сказала она и пошла дальше.

Он, разумеется, догадался.

Глава 4

Аллан Перселл вернулся к себе в однокомнатную квартиру в девять часов тридцать минут вечера. Дженет встретила его на пороге.

– Ты поел? – спросила она. – Похоже, что не поел.

– Нет, – признался он и прошел в комнату.

– Я тебе что-нибудь приготовлю.

Она переставила пленку в стене и вернула к жизни кухню, исчезнувшую в восемь часов. Через несколько минут «лосось с Аляски» уже начал запекаться в духовке, и комната наполнилась почти достоверными ароматами. Дженет надела передник и принялась накрывать на стол.

Аллан с размаху опустился в кресло и развернул вечернюю газету. Но читать не смог, поскольку очень устал. Он отодвинул от себя газету. Встреча с Идой Пиз Хойт и Сью Фрост растянулась на три часа. Она вымотала из него все силы.

– Не хочешь рассказать мне, что произошло? – спросила Дженет.

– Потом. – Он принялся катать по столу кусочек сахара. – Как поживает Книжный клуб? Сэр Вальтер Скотт не написал ничего стоящего за последнее время?

– Ничегошеньки, – отрывисто ответила Дженет, подхватив тон разговора.

– Как ты думаешь, Чарльз Диккенс еще не скоро нас покинет?

Дженет отвлеклась от плиты и повернулась к мужу.

– Что-то случилось, и я хочу знать, что именно.

Он уступил, понимая ее беспокойство.

– Мое агентство не объявили притоном разврата.

– По телефону ты сказал, что едешь в ТИ. И что в агентстве произошло нечто ужасное.

– Я уволил Фреда Ладди; может, на твой взгляд, это действительно «ужасно». Когда будет готова «лососина»?

– Скоро. Через пять минут.

– Ида Пиз Хойт предложила мне занять должность Мэвиса. Директора Телеинформациона. Все переговоры вела Сью Фрост, – с трудом выдавил из себя Аллан.

Дженет на мгновение неподвижно застыла у плиты, а потом расплакалась.

– С какой стати ты ревешь? – спросил Аллан.

Она кое-как пролепетала сквозь всхлипывания:

– Не знаю. Мне страшно.

Он по-прежнему развлекался, перекатывая кусочек сахару. Тот разломился пополам, и Аллан раскрошил обе половинки на множество крупинок.

– Не такая уж это и неожиданность. На эту должность всегда назначали кого-нибудь из агентств, а Мэвис выдохся уже несколько месяцев назад. Нелегко в течение целых восьми лет нести ответственность за всеобщий уровень морали.

– Да… ты говорил… ему пора в отставку. – Дженет высморкалась и потерла глаза. – Ты говорил мне об этом в прошлом году.

– Неприятность заключается в том, что на самом деле ему хочется заниматься этой работой.

– Он в курсе?

– Сью Форст сообщила ему. Встреча завершилась при его участии. Мы сидели там вчетвером, пили кофе и все обговаривали.

– Так это действительно решено?

Аллан припомнил, с каким лицом прощался с ними Мэвис, и сказал:

– Нет. Не совсем. Мэвис ушел в отставку, он подал заявление, а Сью его утвердила. В обычном порядке. Долгие годы преданной службы, неотступное следование принципам морального совершенствования. Я потом кратко переговорил с ним в холле.

На самом деле Аллан прошел вместе с ним четверть мили по дороге из Комитета к дому Мэвиса.

– Ему принадлежит часть планеты в системе Сириуса. Там все большие специалисты по выращиванию скота. Мэвис говорит, что мясо тамошних пород не отличается от земного ни по вкусу, ни по консистенции.

– А что осталось решить? – спросила Дженет.

– Быть может, я не соглашусь.

– Почему?

– Мне хочется остаться в живых по прошествии еще восьми лет. У меня нет желания уединиться в каком-нибудь забытом богом сельском захолустье на расстоянии десяти световых лет отсюда.

Дженет запихала носовой платок в нагрудный карман и нагнулась, выключая плиту.

– Мы однажды уже обсуждали этот вопрос, когда открывали агентство. Очень откровенно.

– И что мы решили?

Он вспомнил. Они договорились, что примут решение, когда возникнет необходимость, ведь вполне возможно, этого не произойдет никогда. В любом случае Дженет тогда было не до того: она беспокоилась, как бы агентство тут же не развалилось.

– До чего все это бессмысленно. Мы делаем вид, будто эта должность – лакомый кусок. А она им вовсе не является и никогда не являлась. И никто не пытается представить ее в подобном свете. Почему Мэвис согласился на нее? Потому что рассматривал такой поступок как нравственный долг.

– Служение обществу, – тихо сказала Дженет.

– Несение моральной ответственности. Взвалить на себя бремя гражданственности. Высочайшая форма самопожертвования, омфалос всей… – Аллан вдруг замолчал.

– Мышиной возни, – докончила за него Дженет. – Ладно, может, денег станет побольше. Или там меньше платят? По-видимому, это не имеет значения.

– Моя семья долго пробивалась наверх. И я тоже принял в этом участие. Вот зачем все делается, вот в чем цель. Мне бы хотелось, чтобы каждый из моих пакетов, посвященных данной теме, получил признание.

Собственно говоря, он имел в виду пакет, который вернула Сью Фрост. Притчу о погибшем дереве. Дерево погибло, оказавшись в изоляции, и, вероятно, МОРС в этом пакете подан запутанно и смутно. Впрочем, самому Аллану все казалось очевидным: человек несет ответственность в первую очередь перед своими собратьями и должен строить собственную жизнь вместе с ними, а не иначе.

– Два человека, – сказал он, – незаконно живут среди развалин, там, на Хоккайдо. Где все заражено. И все умерло. Будущее готовит им лишь одно событие, и они ждут его прихода. Гейтс и Шугерман готовы умереть, лишь бы не возвращаться сюда. Возвращение означает, что им придется жить в обществе, принося в жертву какую-то часть своей неповторимой личности. Что, конечно, ужасно.