Владимир Ильин - Враги по разуму

Судя по обстановке, шанс попасть на прием к коменданту в порядке законной очереди действительно был близок к нулю – как вероятность попадания метеорита в спейсер во время космического боя.

Когда Гал собрался осведомиться, кто последний, особа с видимой неохотой оторвалась от зеркальца и процедила на всю приемную, обращаясь явно к нему: – Вы к кому, молодой человек?

Как будто из приемной можно было попасть куда угодно, а не только к военному коменданту Плесецка…

– Я к вам, – нахально заявил Гал, приближаясь к столу особы.

В голове у него возник безумный план дальнейших действий: перевернуть стол секретарши, сбить с ног тех очередников, что окажутся наиболее прыткими, а затем одним прыжком очутиться в Заветном Кабинете (интересно, закрывается ли его дверь на ключ изнутри?)…

– Ваша фамилия? – напористо спросила особа, глядя на Гала одним глазом, а вторым продолжая обозревать свое «зеркало души».

– Моя фамилия – Светов, – сказал Гал. – Видите ли, у меня очень важное дело к господину коменданту… – В приемной кто-то иронично хмыкнул, а затем пробурчал: «Мы все здесь стоим по очень важным делам». – Дело в том, что я завтра должен быть на своей базе, и я… и мне… в общем, очень нужно, чтобы вы… то есть, разумеется, господин комендант…

Что я несу? – подумал он с ужасом и отвращением к самому себе. Почему я сказал, что должен вернуться на базу только завтра? Надо было упирать на то, что я опаздываю!.. Эх ты, кретин, не умеешь ты общаться с начальством и секретаршами!..

К счастью, секретарша его вовсе не слушала. Следуя своей собственной программе, она водила пальцем с хищным багровым ногтем по какому-то чересчур обширному списку в конторской книге.

К удивлению Светова, на одной из строчек палец особы вдруг замер.

– Что же это вы, голубчик? – укоризненно спросила она, впервые отрываясь от зеркальца, чтобы оглядеть Гала с головы до ног. – Сами за неделю вперед записываетесь, а являетесь с опозданием!

Лейтенант лишился дара речи. К его счастью, дверь Заветного Кабинета внезапно распахнулась, и в приемную вылетел некто в форме старшего милитара, с неестественно багровым лицом и в состоянии, близком к апоплексическому удару. Некто что-то нечленораздельно просипел и рухнул в изнеможении на первый попавшийся стул.

В приемной возникло некоторое оживление. К Заветной Двери подались не только ближние очередники, но и дальние. Однако секретарша, вскочив из-за стола и раскинув руки подобно знаменитой статуе Свободы в Нью-Йорке, умело пресекла попытку штурма. Повернувшись к Светову, она сказала: – Заходите, чего стоите? И в следующий раз не опаздывайте!

Гал с трепетом переступил порог кабинета и затворил за собой массивную дверь, заглушая шум разгоревшейся в приемной перепалки.

За столом, лицом к двери, сидел в глубине кабинета унтер-генерал в безукоризненно отутюженной форме. Перед ним стоял новейший транспьютер класса «Игрек», и генерал озабоченно следил за его экраном, время от времени пощелкивая пальцами левой руки, на которую была надета сенсорная перчатка-джойстик.

Гал сделал три чеканных уставных шага к столу, но вдруг вспомнил, что не в форме, и замешкался.

– Слушаю вас. – Генерал на мгновение оторвался от экрана, чтобы взглянуть на Светова, но, видимо, ничего интересного в нем не углядел, потому что вновь принялся щелкать сенсорами перчатки.

– Господин генерал, – взволнованно начал Гал, – я возвращаюсь из отпуска на базу Звездного Корпуса номер семнадцать. Но рейс, на который мне выписали предписание, отложен на неопределенный срок, и дежурный диспетчер сказала, что только вы можете разрешить посадку на транспортный спецрейс в район Сатурна…

Гал перевел дыхание. Лоб покрылся испариной, да и весь он взмок от пота.

Вроде бы все, что нужно, я ему сказал, думал он. Неужели комендант не поможет?.. Дошло ли до него, что мне срочно надо вернуться на базу?

Генерал опять взглянул на Гала, потом медленно стянул с руки перчатку и, словно вызывая транспьютер на дуэль, с отвращением швырнул ее на кипу бумаг, закрывавшую почти весь стол.

– Фамилия? – спросил он.

– Чья? – не понял Гал.

– Это черт знает что! – пробурчал генерал. – Вы милитар или кто?

Гал вспомнил, что так и не представился.

– Спейс-лейтенант Объединенного Звездного Корпуса, пилот-истребитель… – Однако комендант не дал ему договорить.

– А почему вы не в форме, лейтенант? – проворчал он. – Что, стыдно носить?.. Между прочим, я в ваши годы гордился своим мундиром, понимаете? Гор-дил-ся! Я носил его всегда и везде, я даже готов был спать в нем!..

Гал потерянно молчал. Еще с курсантских времен он в отличие от многих сокурсников испытывал какое-то странное нежелание красоваться своей принадлежностью к Военно-Космическим Силам. Парадный мундир, будучи в отпуске после выпуска из училища, он надел лишь раз, да и то после слезных уговоров матери – ей так хотелось, чтобы весь Мапряльск узнал о том, что сын ее, рожденный в пробирке и выросший без отца, все-таки «стал человеком»… Появление на улицах пятидесятитысячного провинциального городка новоиспеченного субалтерна в сверкающем золотыми галунами мундире спейсера было равносильно тому, как если бы на центральную площадь вдруг высадился десант пресловутых Пришельцев, так что к концу прогулки Гал готов был сквозь землю провалиться под взглядами земляков…

Тем более он не собирался надевать форму в этом отпуске, когда отношение людей к Звездному Корпусу стало столь неоднозначным.

Именно поэтому аккуратно сложенный мундир лежал в чемоданчике, который Гал оставил в приемной. Но теперь Светов ругал себя за непредусмотрительность, из-за которой он, выражаясь языком милитаров, «попал под танк»…

Однако унтер-генерал успокоился на удивление быстро.

– Фамилия? – снова буркнул он.

– Светов. – Гал на всякий случай вытянулся по стойке «смирно».

Реакция коменданта была неадекватной.

– Светов?! – с изумлением переспросил он, словно не верил своим ушам. – А зовут как? Как ваше имя, лейтенант?

– Гал, – растерянно сказал Светов. Генерал озадаченно крякнул. Потом вдруг резво покинул свое кресло и очутился прямо перед Галом.

– Голубчик вы мой, – приговаривал он, похлопывая лейтенанта по плечу, словно желая убедиться в реальности его существования. – Что же вы сразу не назвали себя? Нехорошо, нехорошо вводить в заблуждение старика! Да вы присаживайтесь… вот сюда, пожалуйста. – Усадив Светова в мягкое кресло типа «пузырь» за журнальным столиком из термопласта, он вкрадчиво осведомился: – Чаю хотите? А может, кофе? Или чего-нибудь покрепче? Да вы не стесняйтесь, голубчик, ведь настоящие мили-тары воздержанием не страдают… хе-хе… дело молодое… сам таким был лет двадцать назад…