Бет Рэвис - Ярче солнца

Второй корабельщик Шелби открывает рот, чтобы заговорить, но Марай жестом останавливает ее.

— Я сама этим займусь, — говорит она. — Но сначала мы хотим обратиться к тебе с просьбой.

Просьба таким тоном кажется больше похожей на требование, но я все равно киваю.

— Мы хотим, чтобы фермеров вернули на фидус.

Сую руку в карман. Мгновение спрашиваю себя, не знает ли Марай, что я так и ношу с собой провода от фидусного насоса, которые Эми вырвала три месяца назад.

— Нет, — отвечаю я твердо и им, и себе самому.

— Починить насос несложно, — продолжает Марай. — Второй корабельщик Шелби уже даже составила предварительную схему ремонта…

Она протягивает руку, и Шелби подает ей другую пленку, на которой уже горит чертеж.

Бросаю взгляд на пленку. Ремонт и правда пустячный. Пустячный ремонт — и вот оно, решение. Немного фидуса — может, даже меньше, чем использовал Старейшина… и прекратилась бы большая часть конфликтов… люди снова стали бы работать спокойно…

— Нет, — категорично повторяю я. Голос звучит глухо. — Мы не будем чинить насос.

— Не обязательно через насос, — говорит Марай. — Док разработал нам мед пластыри с добавлением фидуса.

— Никому не нужен фидус, — обрываю я.

Губы Марай сжимаются в линию. Потянувшись, она проводит пальцем по пленке. Чертежи сменяются графиком.

— За первую неделю без фидуса производительность снизилась на десять процентов. Сейчас уже почти на тридцать, и нет никаких признаков повышения. — Она протягивает мне пленку, но я не беру. — Показатели производства пищи опасно снизились. Это главная проблема, но и других необходимых вещей не хватает. Например, одежды.

Открываю рот, но она не дает мне сказать, продолжая ровным тоном:

— У нас начались преступления. Никогда еще не было. А теперь есть. Насилие, кражи, вандализм. С фидусом…

И вот оно. Сомнение. Они доверяют наркотику больше, чем мне.

— Я разберусь с людьми, — твердо говорю я. — А вы разбирайтесь с кораблем.

— Но Ста… Старший, — возражает Марай, кладя ладонь мне на руку, — зачем эти хлопоты? Они ведь просто рабочая сила. Нам больше ничего от них не нужно.

— Я понял твою позицию. — Стискиваю пленку в руках.

Не говорю о том, что в моей голове все это уже проносилось.

Не говорю, что потому и ношу каждый день в кармане провода от насоса.

Вместо этого я говорю:

— Нам нужна полиция. Как на Сол-Земле. Нужны люди, которым можно доверять. Они помогут мне справляться с проблемами.

Марай выпрямляется.

— По-ли-ци-я?

На этот раз уже я начинаю рыться в памяти пленки. Через пару секунд даю ей прочесть статью о полиции и общественных науках. Она пробегает ее взглядом, а потом передает Шелби.

— Если в общем, то нужны люди, которые помогут следить за выполнением правил. Расследовать преступления, предотвращать их. Если что-то пойдет не так, мне нужно будет подкрепление.

— Корабельщики всегда поддерживали систему Старейшин. Мы обеспечим ее процветание. Какие бы меры это ни предполагало.

Она хочет сказать, что согласна попробовать полицию вместо фидуса. Мне не хватает уверенности в ее словах и своем авторитете, чтобы спросить, что будет, если моя идея провалится.

Я знаю главных корабельщиков лучше, чем кто-либо на корабле, хоть и работаю с ними только три месяца — с того дня, как умер Старейшина. Я научился читать по их лицам. Хайле, Джоди и Тейлор кивают словам Марай, готовые к новой роли. Пристин, Бриттни, Бак и даже второй корабельщик Шелби глядят неуверенно. Я знаю, что они послушаются Марай, даже если не послушаются меня. И, хоть Марай иногда и пытается помыкать мной, потому что я младше, на самом деле она никогда не забывает, что я — Старейшина, хоть и не называю себя так.

Может, все и получится.

Стоит мне это подумать, как Шелби издает изумленное восклицание. Мы все оборачиваемся к ней. В руках у нее по-прежнему пленка. Она подает ее сначала Марай, но потом, секунду поразмыслив, протягивает мне. Корабельщики, нарушив строй, собираются вокруг, пока я читаю надпись огромными белыми буквами на черном экране:

ХВАТИТ ТЕРПЕТЬ ГНЕТ СИСТЕМЫ СТАРЕЙШИН

ЛИДЕРА БОЛЬШЕ НЕТ

ВЕДИ СЕБЯ САМ

— Кто-то взломал пленочную сеть, — рычит Марай. Ее гневный взгляд встречается с моим. — Вот такими проблемами занимается по-ли-ци-я?

— Да. — Но в моем голосе не слышно гнева. Эти слова на экране утверждают, что я — ничто, и впервые с тех пор как умер Старейшина я начинаю думать, что они, возможно, правы.

Марай вытаскивает пленку у меня из пальцев и пытается убрать надпись. Последние слова — ВЕДИ СЕБЯ САМ — увеличиваются и заполняют весь экран. Марай снова проводит пальцами по пленке. Ничего.

— Космос побери! — Я никогда раньше не слышал, чтобы она ругалась.

Корабельщики озабоченно собираются вокруг пленки. Хайле и Джоди начинают шептаться, а рука Бриттни тянется к вай-кому. Взгляд Шелби снова и снова пробегает по надписи, а губы беззвучно повторяют слова.

— Успокойтесь, — приказывает Марай, и я, как и все корабельщики, смотрю на нее. — Это наше первое задание в качестве по-ли-ци-и. И мы не подведем нашего Старейшину.

Она передает пленку четвертому корабельщику Пристину.

— Ловкая работа, — констатирует он после быстрого осмотра. — Мы с ребятами сейчас же займемся устранением.

Марай коротко кивает, и Пристин направляется к двери, на ходу уже чеканя команды в свой вай-ком.

— Я проверю данные системы безопасности, — говорит второй корабельщик Шелби.

— И нам нужно начать искать методы повысить защиту пленочной сети, — добавляет Марай. Остальные корабельщики приходят в движение, и вот уже гул кипучей деятельности заглушает рокот двигателя у меня за спиной.

Тронув за локоть, Марай отводит меня в сторону. Перед глазами у меня по-прежнему, издеваясь, пляшут яркие белые строки.

— Что ты собираешься делать, Старший? — спрашивает она.

Смотрю ей в глаза.

— Если честно, понятия не имею.

6. Эми

Предполагается, что вай-ком должен соединять меня с кораблем, а на самом деле только заставляет меня чувствовать себя отсоединенной от моего прошлого. Но… Док правильно сказал, он мне и вправду нужен. Потому что здесь опасно.

Рефлекторно стискиваю запястье. Синяки давным-давно сошли, но однажды на моих запястьях сжимались чужие руки, придавливая меня к земле…

Отпускаю и глубоко дышу. Нельзя об этом думать. Нельзя позволять себе об этом думать.

Поэтому я начинаю разглядывать вай-ком. Воображаю, как провода расплетаются, скользят под кожу, исчезают в моей плоти. Я ношу вещь, которая когда-то была у другого человека внутри. Как дикари, которые делают ожерелья из зубов и серьги из пальцев. Еще хуже то, что этот другой человек — Орион. Мне ничего так не хочется, как сорвать эту гадость с себя и расколупать… но что-то меня останавливает.