Виктория Гетто - Волк. Юность.

— Где…

Грам понял. Показал на клетку. Та на этот раз была не закрыта. В смысле — сверху. Саури, плотно обмотанная верёвками, скорчилась внутри.

— Не били?

Советник пожал плечами:

— Может, пару раз и стукнули, когда отрывали от вас. Но особо не стали. Решили дождаться вашего решения. Что будете с ней делать?

Я ухмыльнулся:

— Ничего.

— Как?!

В один голос возопили оба. Юрика даже перестала от удивления рыдать и оторвалась, наконец, от моей груди, заглядывая мне в лицо — уж не повредился ли я в уме? Ну и саури стриганула ушами…

— Так. Пусть тут и сидит. А вернёмся в Парда — посажу в тюрьму. До своего возвращения.

На лице Грама появилась понимающая улыбка. Тюрьма — всегда не сахар… Тем более, подземная темница…

— Ладно. Можете сказать всем, что я — жив. Завтра уже буду на ногах.

— Завтра?!

— Завтра-завтра. Не переживайте. Умирать раньше времени я не собираюсь. Ещё столько дел надо сделать… А сейчас — принесите мне пожрать, а то действительно умру! От голода!

Грам сорвался с места и выскочил наружу в мгновение ока. Затем послышался его крик:

— Сьере граф желает завтракать!

И — счастливый рёв снаружи…

Сутки пришлось пролежать в кровати, потому что саури пырнула меня не слабо. Во всяком случае, последствия оказались хуже, чем мне по первости показалось, но не такие, как бы ей хотелось. Юрика ни на мгновение не отходила от моей койки, сидя рядом. Пыталась в меру сил меня развлекать, но по большей части молчала, лишь глупо хлопая своими ресницами и глядя на меня взглядом влюблённой коровы. Может, грубо звучит, но почему то всё очарование девушкой куда то исчезло. Наоборот, с каждой минутой я всё больше тяготился ей… Саури сидела в своей клетке молча, хотя рот ей не завязывали. Лишь зыркала ненавидящим взглядом время от времени, понимая, что ничего хорошего больше не светит… Ладно. Посидит в подземелье башни, а там видно будет. Во всяком случае, если что со мной в Рёко случится — то и ей не жить…

…На следующее утро я действительно поднялся, выставил всех, кто сидел со мной эту ночь, охраняя, наружу, задрал рубаху и посмотрел бок. Осталось лишь большое синеватое пятно, которое, впрочем, скоро рассосётся. Выругался, потом подошёл к клетке, упёр руки в бока. Саури просто полыхала злостью. Плюнь, и зашипит!..

— Ты сделала самую большую глупость в своей жизни…

Говорил я на русском, не заботясь, понимает она меня, или нет…

— Я не хотел приносить тебе вреда, как бы дико это не звучало со стороны человека. Жила бы в замке, под моей охраной и защитой. Надеялась бы на то, что отсюда можно будет выбраться. А теперь — прости, дорогая. Я скоро уезжаю. Так что будешь меня дожидаться в тюрьме. Ну а перед отъездом…

Я ухмыльнулся так гнусно, как только мог, чтобы она не сомневалась, что её ждёт по прибытию в Парда… Самка забилась, но мне было плевать. Нарвалась сама! Вот и отвечай. Тоже сама… Одевшись, вышел из шатра, вдохнул свежий тёплый воздух, нагретый тёплыми источниками. Хорошее место! Летом здесь должно быть красиво… Народ уже проснулся, позавтракал, и ждал дальнейших распоряжений, потому что всю долину сервы уже пропахали и прощупали.

— Сьере граф?

Грам уже тут как тут.

— Как вы себя чувствуете? Ничего не болит?

Машу ему успокаивающе рукой:

— Всё в порядке. Будто ничего и не было. Скажи людям, пусть пока отдыхают. А мы с тобой пойдём смотреть обломки…

…Как я и ожидал, ничего ценного, для меня в 'Малом Листе' саури, не нашлось. Куски металла, полурасплавленные обломки, обрывки проводов. Груз 'Рощицы так и был в трюмах. Кстати, реактор явно набирал мощь, потому что на плавниках внешних стабилизаторов я заметил разгорающиеся светлячки ходовых огней. Надо бы обшарить Малый Лист тщательней, но вряд ли там что осталось ценного и целого. Иначе бы девчонка устроила нам кровавую баню, как только мы появились на горизонте. А вместо этого она пустилась в бега, дура. И я невольно притронулся рукой к метке на боку. Грам заметил жест, понятливо опустил на миг глаза. И мы оказались возле раскопа. Набрал комбинацию, не обращая внимания на вытянувшихся по стойке смирно часовых, дождался открытия люка. Затем подтянулся сам и поманил за собой советника:

— Забирайся сюда!

Кое-как, с помощью охранников он смог перевалиться через комингс и оказаться внутри. Со страхом осмотрелся:

— Что это, сьере граф?

Я едва заметно усмехнулся:

— Дело рук человеческих. Поверь.

Набрал в грудь побольше воздуха:

— Полезли…

…Хорошо, что грузовые трюмы имеют свой выход. На крыше. А теперь — на боку. Я раскрыл створки, оказавшиеся почти на уровне земли. Повезло! Показал парню на ряды контейнеров, плотно забившие грузовые отсеки:

— Вот. Это всё вытащить и погрузить на сани.

— Понял, сьере граф! Будет исполнено!

— Вот и ладно. Идём дальше…

Оказавшись в двигательном отсеке, решительно рванул на себя дверцу инструментального ящика, откуда со звоном посыпались инструменты. От неожиданности Грам отпрянул прочь, но сообразив, что я стою спокойно, вернулся на место.

— Всё собрать до последней железки. Приставить охрану. За каждую гайку отвечают своей жизнью.

— Да, сьере граф!

— Кроме этих двух мест больше никого никуда не пускать. А я пойду отдыхать.

— Вы себя ещё плохо чувствуете после ранения?!

Всполошился парень, а что? Хороший повод сачкануть…

В общем, дальше начался труд. Тяжёлый, но крайне необходимый для меня. Вытаскивали всё. Груз, те из деталей корабля, что были оторваны. Развинчивали и демонтировали всё, что можно. Кроме реактора, разумеется. И его систем. Благо он модульный. Но массивный куб был слишком тяжёл… Всё же через три недели мы, наконец, смогли отправиться восвояси. Сани тяжело проседали в снегу, но люди были веселы — их ждали семьи и щедрое вознаграждение. А ещё воцарилась на удивление хорошая погода. Яркий, просто стерильный снег, полное отсутствие ветра, лёгкий бодрящий морозец, и осознание того, что мне всё-таки удалось сделать кое-что очень важное, а именно — отослать на родную базу сообщение по межпространственной связи. Впрочем, отослать это одно. А вот получить подтверждение, да ещё заверенное подписью лучшего друга — нечто другое! И потому у меня удивительно хорошее настроение, которое не портит даже скрючившаяся от холода фигурка замотанной в верёвки саури, клетка с которой подвешена между двух лошадей… Меня догоняет лошадка Юрики дель Рахи. Девушка, подумав, решила вернуться в Парда вместе с нами, потому что сейчас оставаться в её полуразрушенном замке бессмысленно и просто опасно. Могут наскочить случайные грабители, или кто-нибудь из окрестных феодалов нагрянет с визитом, увидит, что одна — изнасилует и просто убьёт. Или появится стая диких зверей… Так что выбор баронессы осознан и взвешен. Другое дело, что отчего-то всё моё влечение к ней ушло неизвестно куда, и её присустствие откровенно тяготит мою персону. Юрика же явно взяла курс на то, чтобы стать моей супругой. Ну а что обычно отпугивает мужчин лучше всего? Естественно, брачные узы…