Дмитрий Шухман - Тень прошлого

"Уходим, живо. Рядовой, в машине раненый, займитесь"

"Есть, сэр!"

"Винс, идти можешь?"

"Конечно, почему нет?"

Гутри посмотрел куда-то вниз. Я проследил за его взглядом и сразу почувствовал себя гораздо хуже. Чуть ниже колена и до ботинка по штанине расплывалось бурое пятно.

"Противник приближается", - из-за шлема голос паладина звучал, как из глубокого колодца.

"Отступаем", - кто бы ни был Гутри, но командовал здесь он, - "Рядовой с раненым - вперед, остальные за ним цепью, я и лейтенант замыкаем и обеспечиваем прикрытие. Вперед!"

При ближайшем рассмотрении рана оказалась не такой уж и серьезной - пуля чиркнула по мясу, оставив неглубокую, но обильно кровоточащую полосу. Все что потребовалось доктору - это вколоть мне в ногу стимпак. Через несколько секунд после того, как содержимое капсулы попало в кровь, кровотечение прекратилось и рана стала понемногу заживать. Через минуту на ее месте осталась лишь розовая полоска и легкое покалывание.

"Можешь вставать", - доктор дружески хлопнула меня по плечу. Я вздрогнул и очень надеюсь, что не побледнел.

Доктор была (то, что это женщина можно было определить лишь по голосу, да по обращению "мэм", которое использовали доставившие меня в госпиталь солдаты) гуллом. Гуллы были еще одним живым напоминанием о Большом Взрыве. Не все люди успели укрыться в убежищах, да и не всем хватило в них места. Оставленные снаружи, не многие смогли выдержать мощнейшие взрывы, сметающие все живое, и последующую ядерную зиму. Те, кто чудом выжил, были обречены умирать под палящими лучами солнца в гибельной пустыне. Наиболее сильные и выносливые сумели приспособится к огромным дозам радиации, получаемым ежедневно, но в результате их тела превратились в полуразложившиеся трупы. У первых вышедших на поверхность они вызывали вполне понятное отвращение, многие считали, что гуллы питаются человеческой плотью и кровью для поддержания жизни в сгнивших телах, из-за чего они заработали прозвище "вампиры". Они не особенно сильны, но живучи, практически не чувствуют боли. Некоторые гуллы от избытка облучения светились в темноте, у кого-то из тела торчали огрызки лишних недоразвившихся конечностей. По сравнению с подобными красавцами, стоящая передо мной врач смотрелась вполне прилично - всего-то необычный цвет кожи, большую часть которой скрывал белый халат, словно кислотой облитое лицо, да торчащий наружу носовой хрящ. Я ничего не имею против гуллов, но все-таки прикосновение похожей на полуразложившийся крысиный труп руки - бррр!

С Тани все обстояло куда серьезнее. Она лежала, укрытая по шею белой простыней. Лица было почти не разобрать, изо рта и носа торчали какие-то трубки, из-под простыни к стоящему рядом с кроватью прибору тянулось около десятка проводов. Я обернулся к доктору: "Что вы с ней делаете?"

"У нее повреждена нервная система, да заработала пару переломов, когда машина пошла кувырком. Стимпак тут не поможет, он на нервные клетки не действует. Так что придется ждать, пока она не очнется сама".

"А она очнется?"

"Наверное. Организм у нее сильный, раз уж еще жива - выживет. Ладно я пойду, обрадую его превосходительство. У тебя минут десять", - с этими словами она вышла из палатки.

Десять минут на что? Я взял оставленный доктором стул и сел рядом с койкой Тани. Минуту я просто сидел и смотрел на нее и лишь потом заметил, что моя рука мягко гладит колючий ежик ее волос.

Через пятнадцать минут я в сопровождении двух солдат прошествовал в палатку командующего силами Братства, магистра Ричарда Дерека. Мне приходилось слышать о нем, и на приятную беседу я не надеялся. В сущности, весь лагерь Братства состоял из одинаковых палаток, человек на двадцать каждая. Из алюминиевых листов, которые "братья" наверняка принесли с собой, были собраны лишь укрытие над машинами - трейлер с прицепом, три желтых "школьных" автобуса и два бронемобиля "Хаммер" - и еще одно здание. Судя по охране - арсенал, или что-то еще в этом роде. Палатка магистра была меньше прочих, у входа стояло два часовых в силовой броне и свисал штандарт Братства - рукоять меча и три шестеренки.

Магистр Дерек был стар. Желтая кожа плотно как чулок обтягивала кости черепа. Руки, которые он держал, сцепив пальцы, перед собой напоминали тонкие сучья иссохшего без воды дерева. Он сидел за складным столиком, заваленным бумагами, на крышке шкафчика на расстоянии вытянутой руки тускло поблескивал лазерный пистолет. Лежал он там скорее по старой привычке - вряд ли магистр успел бы в случае чего до него дотянутся, да ему это и не требовалось. Солдаты, что отконвоировали меня сюда сейчас стояли у меня за спиной.

"Винсент Брок", - мне сразу стало не по себе. Я не слышал свою фамилию уже лет десять.

Магистр продолжил:

"Должен сообщить вам, что вы находитесь на чрезвычайном трибунале правосудия. Обычно для проведения трибунала требуется три председательствующих, но ввиду ситуации это невозможно. Вы обвиняетесь в", - магистр выудил из кипы листов какую-то бумажку.

"Многократном провозе контрабанды.

Распространении наркотиков

Незаконном использовании транспортного средства

Попытке убийства".

"У вас есть что сказать в свое оправдание?"

"Я никогда не пытался никого убить", - это было не совсем правдой, н все же.

"Бенджамин Ликовски".

Я поморщился. Старая история. Дело было три года назад. Дикий Бен, он же Бенджамин Ликовски был начальником спецподразделения полиции Волт-Сити и относился к тому типу полицейских, которые не утруждают себя такими формальностями, как соблюдение устава или сбор доказательств. Он знал, что я поставляю джет из Нью-Рено, и его нисколько не волновало, что он не может это доказать. Когда я в очередной раз подъезжал к городу, его ребята открыли огонь из засады, а сам Дикий Бен выскочил прямо на дорогу и стал всаживать пулю за пулей из своего "Чиф Спешиал" в лобовое стекло моей машины. Я пригнулся под руль и даже не сразу понял, обо что ударился бампер машины. Как я узнал потом, ноги Бену прирастить смогли, но вот еще одна часть его тело восстановлению уже не подлежала, и остался он, по сути, евнухом.

"Это был несчастный случай"

"Свидетели утверждают обратное. Если вам нечего больше сказать", - явно не дожидаясь, собираюсь ли я сказать еще что-то, магистр поднялся и торжественно провозгласил: "Винсент Брок, независимым и беспристрастным судом вы признаны виновным по всем пунктам обвинения и, как существо, ненужное цивилизованному обществу, приговариваетесь к смертной казни. Но, ввиду ваших последних действий а также ходатайства капитана Максимилиана Гутри, суд принял решение дать вам испытательный срок в четыре года. Этот срок вы будете отбывать на исправительных работах города Волт-Сити. Приговор окончательный, обжалованию не подлежит и будет приведен в исполнение по окончанию настоящей боевой операции. Увести!"