Каору Такамура - Она (Новая японская проза)

Обычно Сёдзо редко предается воспоминаниям, и когда в голове вдруг возникают какие-то фрагменты прошлого, грудь его отзывается болью, а все внутренности словно сжимаются в комок. Однако сейчас карта, которую он после стольких лет вновь вклеил в блокнот, вызывала у него несколько иные чувства. На ней в доступной взору форме открылось то, о чем знали только его ноги. Это было конкретное и активное ощущение полноты жизни. Пусть для него лично оно служило развлечением и приносило удовольствие. Примерно так же, как выращивание в своем саду растений, которые привлекли его внимание, когда он проходил мимо.

Итак, Сёдзо возобновил свои прогулки. Два раза, утром и вечером, он проходит новым маршрутом — мимо домов А, В, С и D. Причем каждый раз делает по два круга. Загадочный злоумышленник специализируется на ночных посещениях домов — значит, лучше всего делать обход по ночам. Но Сёдзо ночью работает, а работа для него сейчас важнее.

Дорога, пролегающая мимо четырех домов, охватывает в общей сложности пятьдесят строений. Дома на этой территории расположены довольно свободно. Бо́льшую часть участков размером около ста пятидесяти квадратных метров занимают двухэтажные домики, спереди и позади которых находится сад. Не говоря уж о возрасте и занятиях жильцов, между ними нет ничего общего. Однако это нисколько не обескураживает Сёдзо. Если по многу раз проходить одной и той же дорогой и с одной и той же позиции разглядывать одни и те же дома, то в голове четко фиксируется картина, на которой видно, насколько круто наклонена крыша и как повернуты стены того или иного дома. Запоминается даже угол, под которым на дорогу падает тень.

Сёдзо разглядывал длинные тени, которые дома отбрасывают на дорогу в лучах утреннего или вечернего солнца, и неровности на этих тенях, и вдруг ему показалось, что в голове его словно лопнул пузырь.

Это было что-то бесформенное и неопределенное. Но когда он проходил мимо этого места на следующий день, пузырь опять лопнул, и на этот раз его очертания были более четкими.

«Угол», — рассеянно подумал Сёдзо.

Углы. Дом с домом, Стена со стеной. Крыша с крышей. Они наслаиваются, вытягиваются в один ряд, и на отбрасываемых ими тенях полно глубоких светлых выемок. Эти выемки появляются там, где заслоняющие солнце стены и крыши, не наслаиваясь друг на друга, пропускают его лучи.

Сёдзо поднялся на крышу склада, на десяти метровую высоту, чтобы взглянуть на жилой квартал, по которому он проходит каждый день. Улицы делят его на квадраты, как доску для игры в го, но линия, очерчивающая крыши домов, весьма замысловата, в результате чего, хотя дома и стоят на одной улице, некоторые из них видны, а другие незаметны,

«Угол, — опять подумал Сёдзо. — Но при чем тут угол?»

«Почему преступник выбрал именно дома А, В, С, и D, находящиеся в углах квадрата? Первое интуитивное ощущение того, что это как-то связано с геометрией, еще не было четко оформленным. Интересно, видны ли из каждого дома остальные три? Или же из каждого из них можно наблюдать что-то, не имеющее к ним отношения? Если все-таки есть что-то, их объединяющее, то оно должно находиться в одном из пятидесяти домов, помещающихся внутри квадрата».

Все это совершенно беспочвенные рассуждения, но у Сёдзо такой характер — он должен при помощи ног и глаз проверить мысль, которая мелькнула у него однажды. И он прилежно ходил и рассматривал эти четыре дома. Сначала справа, потом слева. Потом опять справа.

Дома А, В, С и D расположены так, что идя от первого к последнему, двигаешься по часовой стрелке. Все четыре смотрят на юг, но если представить себе квадрат, который они образуют, то сторона, обращенная внутрь квадрата, у домов А и В — южная, а у домов С и D — северная. Предположим, что преступник из каждого дома разглядывает объект, который виден из всех четырех домов, тогда в домах А и В он будет смотреть из выходящих на юг окон и веранды, а в домах С и D — из окон, выходящих на север.

Сёдзо разделил одну страничку блокнота на четыре части, в каждом квадрате нарисовал крест со стрелками, указывающими на восток, запад, юг и север, и попытался изобразить на каждой из этих осей план каждого дома. Он нанес на план окна, веранды — все, что открывалось и могло служить наблюдательным пунктом. И конечно, не забыл в доме номер тридцать, обозначенном буквой D, нарисовать окошко, выходящее на север.

Присмотревшись, он обнаружил, что во всех четырех домах такие наблюдательные пункты, откуда можно видеть, что делается внутри квадрата, находятся исключительно на втором этаже, Окошко в туалете. Окно в жилой комнате. Окошко, освещающее лестницу. Отсюда следует вывод, что если преступник полет не за деньгами и ценными вещами, то единственной причиной, побудившей его выбрать именно эти дома, были окна и веранда, выходящие на одну определенную сторону.

Сёдзо решил, что сможет прийти к какому-то заключению после того, как своими собственными глазами увидит то, что видно из каждого окна, выходящего внутрь квадрата. Есть в этом смысл или нет, но на данной стадии надо сделать все, что только можно.

Через несколько дней во «владениях» Сёдзо опять случилось небольшое происшествие. Во второй половине дня к складу на велосипеде подкатил знакомый полицейский из ближайшего участка и вызвал Сёдзо. Он рассказал, что около двух часов ночи на дороге недалеко от фармацевтической фирмы кто-то избил возвращавшуюся домой из бара или ночного клуба хостес.

Естественно, Сёдзо подумал, что ему будет задан вопрос о том, не видел ли он кого-нибудь подозрительного, Но, инстинктивно отреагировав на слова «возвращалась домой», спросил:

— Какая женщина? Из дома номер двадцать? Или из пятьдесят третьего?

— Из пятьдесят третьего… Значит, вы ее знаете… — сказал полицейский и весело хохотнул.

«Что же тут смешного?» — подумал Седзо.

— Да, женщину из пятьдесят третьего я знаю. Насколько она пострадала? Вы уверены, что это произошло около двух часов ночи? Преступник был один? — забросал он вопросами полицейского.

Полицейский снял фуражку, почесал в голове и с озадаченным видом уклончиво сказал:

— Я тут, это… Хотел вас спросить — где вы были и что делали около двух часов ночи?

Наконец-то до Сёдзо дошло, в чем тут дело, и абсурдность ситуации лишила его дара речи. Но опять любопытство взяло верх, правда на этот раз не только в силу всегдашней привычки.

— А что, пострадавшая утверждает, что преступник был похож на меня?

— Вообще-то да…

— В два часа ночи я совершал обход на фармацевтическом складе. Об этом есть запись в журнале, я могу ее показать. К тому же женщина, когда на нее напали, наверное, была довольно сильно пьяна? Во-первых, она толком не помнит, как выглядел нападавший. А во-вторых, она утверждает, что это произошло неподалеку от фармацевтической фирмы, но живет-то она совсем в другой стороне. Надо прежде всего еще раз уточнить, где она вышла из такси, когда возвращалась с работы. Скорей всего, она этого тоже не помнит.