Владимир Щербаков - Семь стихий

- Потоп не сказка. И не потому, что находят следы древних цивилизаций. А потому что есть океан. С любой силой человек справится, а с океаном пока нет. Разве не так?

Тирада о потопе натолкнула меня на мысль, что ей не больше двадцати странный, неопределенный возраст... Тело и мозг пластичны, на лице следы постоянных перемен, оно точно зеркало, в котором возникает зыбкий образ, но линии так и остаются незаконченными.

Я вспомнил вслух:

- "Воздух стал темен от ливня, который в косом падении, изогнутый поперечным бегом ветров, образовывал собою волны, подобно волнам поднятой вихрем пыли..."

- Откуда это? - живо спросила она.

- Леонардо.

- А дальше?

- Не помню. Кажется, дальше говорится о зеленых долинах, наполненных до краев прозрачной водой, о торчащих на склонах высоких деревьях - на их вершинах спасаются птицы, звери и люди, - о тучах и молниях.

- Это наше будущее, - сказала она неожиданно, - бесконечный океан и корабли.

- Мне это знать не дано.

- Ну как же... сначала океанские станции, подводные дома. Сейчас первые плавучие города с миллионным населением. А дальше?

- Ах вот оно что! Пожалуй, вы правы.

- Все связано, совпадает... Ведь и корабли, и плавучие небоскребы это как бы огромный ковчег.

- Что ж, это не исключено.

- Значит, и вы так думаете?

- Нет. Я просто говорю, что это не исключено. Кто же может заказать будущее? В космическом, конечно, масштабе.

Мы расстались, но, как оказалось, ненадолго. Я забежал к Ольховскому и несколько минут созерцал его массивную бритую голову. Он заметил меня, вежливо выпроводил из кабинета двух назойливых молодых людей с всклокоченными шевелюрами и любезно сообщил мне, что ни слова не может добавить к тому, что я уже знал о Близнецах.

- Полные материалы еще не поступили, - сокрушенно произнес он, и у меня не осталось никаких сомнений, что и он пока ждал их с нетерпением.

Готов предположить, что человеку прошлого века в преддверии нескончаемых звездных полетов во все концы обозримого пространства показалось бы странным такое пристальное внимание к случившемуся. В то время положительный результат просто не вызывал сомнений. Но сейчас, после тысячи и одной неудачи, когда мечта давно умерла, когда перестали верить в пятую стихию вне Земли и когда вдруг свершилось...

- Жаль, - сказал я, - придется подождать. В редакции тоже ничего...

- Хотите, я познакомлю вас с человеком, который первым обнаружил забытый корабль? - улыбнувшись, спросил Ольховский.

- Очень хочу.

- Загляните в зеркало.

- Не совсем понимаю вас.

- Могу посоветовать только вспомнить заатмосферную станцию.

- Ах вот оно что! Неужели? И он вышел в наш сектор?.. В тот самый вечер?

- Да. Та самая блуждающая крапинка. Неопознанный объект. А в секторе работали вы. Мои поздравления!

- А я пожалел было, что оказался на "Гондване", - чистосердечно признался я.

- Берите "Дельфин", - сказал Ольховский, - все равно будем стоять несколько часов. Только не глубже километра. Дальше делать нечего. Неинтересно. Темно, сыро и сумрачно. Лучше махните на отмель. Успеете.

И я оказался на "Дельфине". Вместе с Валентиной (так я стал звать ее, ни буквы не убавляя в ее имени, потому что оно ей необыкновенно подходило).

- Какой я биолог! - воскликнула она в ответ на мой вопрос. - Только учусь. Иногда вот дежурю на "Дельфине". Это проще простого. Нужно только помнить, что делать: биотоки управляют всем, и механизмами и аппаратурой.

- Вы, по-моему, несколько преувеличиваете роль биотоков, Валентина.

- Конечно, - созналась она, - управление чаще всего дублируется. С "Гондваны". Так что не разбежишься.

- Зачем тогда биотоки?

- На всякий случай. Например, полетело уплотнительное кольцо у антенны, в зазор хлынула вода. Что делать?

- Вычерпывать воду, - пошутил я.

- Всплывать! Сбрасывать балласт и всплывать.

Мы пошли к отмели. Я хотел увидеть голубую воду, зеленые подводные поля, серебристый рыбий дождь. Там, говорят, настоящие подводные пейзажи с бесчисленными ежами, мидиями, трепангами. Ни разу не видел я на воле звездочетов, больших налимов, не знал еще, как метят рыбье население ультразвуковыми датчиками и флюоресцирующими штрихами.

Мы остановились ненадолго, повисли. Над нашей головой - километровый столб воды. "Дельфин" медленно дрейфовал, повинуясь ленивому течению. Метрах в ста от нас шныряли полупрозрачные креветки. Валентина включила увеличитель. Тончайшие, не видимые глазом лучи нащупали целое живое облако. Я увидел этих миролюбивых морских зверьков как бы под микроскопом, на экране. Они смешно плавали, подгребая под себя воду хвостом, по-паучьи перебирая ногами. Я упросил Валентину, и она протянула к ним механическую руку с приманкой - мясным фаршем. Металлическая ладонь испугала креветок, они всполошились, исчезли с экрана. Но вот неведомое чудище перестало их тревожить, и они набросились на корм. В несколько мгновений полупрозрачные существа расправились с мясными крохами, и все облако застыло, точно ожидая новой подачки.

Но мы ретировались: в океане рассеяны мириады таких же вот эфемерных созданий, и накормить их просто невозможно. Пусть уж заботятся о себе сами.

Валентина рассказала, что дважды встречала стайки креветок вместе с муренами. Необычное соседство пятнистой, как леопард, или полосатой, как тигр, морской зверюги и суетливых безобидных рачков объясняется просто: мурены не пользуются зубными щетками и доверяют туалет креветкам. Ложатся на дно и раскрывают рот, усаженный острыми пиками.

- Ни разу не встречался с муреной, - оказал я, - и не хотел бы встретиться.

- Их можно приручать, - заметила Валентина. - Они берут из рук мясо, рыбу, любят, когда их гладят или почесывают.

- Читал, - сказал я. - Но не пробовал.

- У нас еще часа три. Показать вам настоящие кораллы?

Я кивнул. Повинуясь биотокам, "Дельфин" всплыл и понесся, обгоняя ветер, над самой водой.

- Сто пятьдесят узлов, - отметила Валентина.

И снова мы погрузились на дно. В коралловые джунгли, под зыбкую тень подводных веток - розовых и фиолетовых, в самую чащу морского заповедного сада.

"Дельфин" сел у крутой стенки кораллового дворца. По какой-то странной прихоти я направил механический щуп на розовую глыбу, призрачно сиявшую в зеленоватых лучах, и отколол от нее кусок. Он медленно покатился вниз, поднимая муть. За ним тянулся желтоватый шлейф. Тут же налетели рыбешки, они окружили оторвавшийся коралловый кусок трепетным кольцом.

- Вы угостили их хорошим обедом, - сказала Валентина, - не так-то просто добраться им до полипов - жильцов подводного небоскреба.

- Они нисколько не боятся нас. Наверное, если бы человек рожден был в воде, то ему проще было бы жить и охотиться.