Роберт Силверберг - Железный канцлер

– Но я думал… – пробормотал он. – Я уверен… Я точно знаю, что закладывал данные…

Голод продолжал грызть его изнутри.

– Пап, – мягко сказал Джой. – Наверно, эта часть ленты стерлась, когда у него случилось короткое замыкание.

– О, господи… – прошептал Кармайкл.

Он добрел до гостиной и рухнул в то, что когда-то было его любимым креслом. Теперь уже нет. Весь дом стал чужим. Он мечтал снова увидеть солнце, деревья, траву и даже этот уродливый ультрамодерновый дом, что построили соседи слева.

Увы… Несколько минут в нем жила надежда, что робот выпустит их из диетических оков, раз они достигли заданного веса. Но теперь и она угасла.

Он хихикнул, а потом громко рассмеялся.

– Что тут смешного, дорогой? – спросила Этель. Она утратила свою прежнюю склонность к истерикам и после нескольких дней сложного вышивания взирала на жизнь со спокойной отрешенностью.

– Что тут смешного? А то, что я сейчас вешу 180 фунтов. Я строен и изящен, как скрипка. Но через месяц я буду весить 170 фунтов. Потом 160. И в конце концов что-нибудь около 88 фунтов. Мы все высохнем и сморщимся.

Бисмарк заморит нас голодом.

– Не беспокойся, отец. Как-нибудь выкрутимся, – сказал Джой, но даже его мальчишеская уверенность сейчас звучала натянуто.

– Не выкрутимся, – покачал головой Кармайкл. – Мы никогда не выкрутимся. Бисмарк собирается уменьшать наши веса ad infinitum [до бесконечности (лат.)]. У него, видите ли, нет terminus ad quem!

– Что он говорит? – спросила Мира.

– Это латынь, – пояснил Джой. – Но послушай, отец, у меня есть идея, которая, может быть, сработает. – Он понизил голос. – Я хочу попробовать переналадить Клайда, понимаешь? Если мне удастся получить что-то вроде мультифазного виброэффекта в его нервной системе, может быть, я смогу пропихнуть его сквозь обращенное защитное поле. Он найдет кого-нибудь, кто сможет отключить поле. В «Популярном электромагнетизме» за прошлый месяц есть статья о мультифазных генераторах, а журнал у меня в комнате наверху.

Я… – внезапно он замолчал.

Кармайкл слушал сына, словно осужденный, внимающий распоряжению об отсрочке смертного приговора.

– Ну, дальше. Продолжай, – нетерпеливо торопил он его.

– Ты ничего не слышал, а?

– Что ты имеешь в виду?

– Входная дверь. Мне показалось, я слышал, как открылась входная дверь.

– Мы тут все с ума проходим, – тупо произнес Кармайкл, продолжая ругать про себя продавца у Мархью, изобретателя криотронных роботов и тот день, когда он в первый раз устыдился Джемины и решил заменить ее более современной моделью.

– Надеюсь, не помешал, мистер Кармайкл, – раздался в комнате новый голос.

Кармайкл перевел взгляд и часто заморгал не веря собственным глазам.

Посреди гостиной стоял жилистый, краснощекий человечек в горохового цвета куртке. В правой руке он держал зеленый металлический ящик с инструментом.

Это был Робинсон.

– Как вы сюда попали? – хрипло спросил Кармайкл.

– Через входную дверь. Я увидел свет внутри, но никто не открыл, когда я позвонил, и я просто вошел. У вас звонок неисправен, и я решил вам об этом сказать. Я понимаю, что вмешиваюсь…

– Не извиняйтесь, – пробормотал Кармайкл. – Мы рады вас видеть.

– Я был тут неподалеку и решил заглянуть к вам, чтобы узнать, все ли у вас в порядке с новым роботом, – пояснил Робинсон.

Кармайкл сжато и быстро рассказал о событиях последних дней.

– Так что мы в заточении уже шесть суток, – закончил он. – И ваш робот собрался уморить нас голодом. Едва ли мы сможем продержаться дольше.

Улыбка исчезла с добродушного лица Робинсона.

– То-то я и подумал, что у вас болезненный вид. О, черт! Теперь будет расследование и всякие прочие неприятности. Но я хоть освобожу вас из заточения.

Он раскрыл чемоданчик и, порывшись в нем, достал прибор в виде трубки длиной около восьми дюймов со стеклянной сферой на одном конце и курком на другом.

– Гаситель силового поля, – пояснил он и, направив прибор на панель управления защитным экраном, удовлетворенно кивнул. – Вот так. Отличная машинка. Полностью нейтрализует то, что сделал ваш робот, так что вы теперь свободны. И кстати, если вы предоставите мне его самого…

Кармайкл послал Клайда за Бисмарком. Через несколько секунд робослуга вернулся, ведя за собой громоздкого робостюарда. Робинсон весело улыбнулся, направил нейтрализатор на Бисмарка и нажал курок. Робот замер в тот же момент, лишь коротко скрипнув.

– Вот так. Это лишит его возможности двигаться, а мы пока посмотрим, что у него там внутри. – Он быстро открыл панель на груди Бисмарка и, достав карманный фонарик, принялся разглядывать сложный механизм внутри, изредка прищелкивая языком и бормоча что-то про себя.

Обрадованный неожиданным избавлением, Кармайкл шаткой походкой вернулся в кресло. Свобода! Наконец-то свобода! При мысли о том, что он съест в ближайшие дни, его рот наполнился слюной. Картофель, мартини, теплые масляные рулеты и всякие другие запретные продукты!

– Невероятно! – произнес Робинсон вслух. – Центр повиновения закоротило начисто, а узел целенаправленности, очевидно, сплавило высоковольтным разрядом. В жизни не видел ничего подобного!

– Представьте себе, мы тоже, – вяло откликнулся Кармайкл.

– Вы не понимаете! Это новая ступень в развитии роботехники! Если нам удастся воспроизвести этот эффект, мы сможем создать самопрограммирующихся роботов! Представьте, какое значение это имеет для науки!

– Мы уже знаем, – сказала Этель.

– Хотел бы я посмотреть, что происходит, когда функционирует источник питания, – продолжал Робинсон. – Например, вот эти цепи обратной связи имеют отрицательный или…

– Нет! – почти одновременно выкрикнули все пятеро, и, как обычно, Клайд оказался последним.

Но было поздно. Все заняло не более десятой доли секунды. Робинсон снова надавил на курок, активизируя Бисмарка, и одним молниеносным движением тот выхватил у Робинсона нейтрализатор и чемоданчик с инструментом, восстановил защитное поле и торжествующе раздавил хрупкий прибор двумя мощными пальцами.

– Но… но… – забормотал, заикаясь Робинсон.

– Ваша попытка подорвать благополучие семьи Кармайклов весьма предосудительна, – сурово произнес Бисмарк. Он заглянул в чемоданчик с инструментом, нашел второй нейтрализатор и, старательно измельчив его в труху, захлопнул панель на своей груди.

Робинсон повернулся и бросился к двери, забыв про защитное поле, которое не замедлило с силой отбросить его обратно. Кармайкл едва успел выскочить из кресла, чтобы подхватить его.

В глазах наладчика застыло паническое, затравленное выражение, но Кармайкл был просто не в состоянии разделить его чувства. Внутренне он уже сдался, отказавшись от дальнейшей борьбы.