Евгений Филенко - Гнездо Феникса

– А этот шрам откуда? – Ее пальцы нежно коснулись его плеча. – Похоже на скользящий след фогратора.

Это и был фогратор. На планете с романтическим именем Снежная Королева обитали мелкие и чрезвычайно сообразительные твари, похожие на земных белок, но с дурными наклонностями к самозабвенному обезьянничанью. Должно быть, они попортили немало крови ксенологам, прежде чем те дали аргументированное заключение об их неразумности… Однажды ночью Грант поленился задраить тамбур, и они вскрыли «незаговоренный» люк и заполонили собой маяк. Но настоящий ад начался, когда одной из них удалось утянуть у Кратова оружие.

«Что она делает? Думает ли она, что делает? Еще одно такое прикосновение – и я наброшусь на нее…»

Кратов стиснул зубы и отодвинулся к самой стенке.

– Это случай, – промолвила Климова, опуская руку. – Не судьба, а случай, что я встретила тебя здесь. Погналась за тобой много лет назад и настигла только сейчас… когда ты мне уже не нужен. Завтра я продолжу свой путь, а ты останешься тут. Вероятно, мы никогда больше не встретимся. Разве что случай снова сведет нас – чтобы я спасла тебя. Теперь ты понял, почему я пришла к тебе?

– Нет, – сказал Кратов.

– Я тоже, – Климова вздохнула. – Вот сижу и хочу понять. Кстати, отчего ты до сих пор один?

– Я плоддер. А плоддер всегда один.

– Ты и прежде был один. С тех пор, как Юлия бросила тебя… Как видишь, я все о тебе знаю. Хотя, казалось бы, зачем это мне?

– Я смогу объяснить тебе, зачем. Чтобы сравнивать мой путь и твой. И видеть, где ты меня обошла и насколько. Ведь ты же начала с того, что захотела мне что-то доказать!

– Это было давно. Сейчас я ничего не хочу доказывать. Прошло время, когда я доказывала – тебе, всему миру. Себе, наконец. Теперь все доказано, и я просто живу. И мне безразлично, что вокруг ничего не изменилось. Что по-прежнему в почете стальные мускулы, тяжелые челюсти, холодный взор и низкий лоб. Равно как и хрупкие плечи да бабья слезливость. То, что я живу своим делом, – самое лучшее всему доказательство.

– Послушай, но я же не знал, что ты меня любила!

– Любила. И это была настоящая любовь, а не детская игра в чувства. Никого я не любила так сильно, как тебя, хотя мы и расстались целую эпоху тому назад. Я со страшной болью, с кровью отвыкала от тебя. Но сейчас это не важно. Это прошло. Когда меня вышвырнули из Училища Звездной Навигации и Разведки во второй раз, я поняла, что третьего раза не будет. Доказательство должно быть убедительным и неоспоримым. Я пришла в Училище Звездного Патруля, и шеф-пилот так изумился, что за руку повел меня на приемные испытания. И я была не просто хорошим курсантом. Я была среди лучших! И те девочки, что пришли следом, тоже были одними из лучших.

– Но зачем?..

– Пойми: на свете не оказалось ничего такого, что было бы нам не по плечу, не по женскому хрупкому плечу. Да, случается трудно, невыносимо трудно и страшно. От многого пришлось отказаться. Но зато это настоящая жизнь, и это – моя жизнь!

– А отказываться приходится от любви, от дома, от детей…

Климова снова коснулась его плеча.

– Не пытайся спорить со мной. Я неизбежно выиграю. Мои аргументы проверены и отточены в сотнях споров. Ты хочешь возразить, будто у мужчин в крови страсть к приключениям, опасностям и риску и при всем этом у них достает времени на подлинную любовь? Еще бы! Они твердо уверены, что на одной из планет их ждет чистенький домик, преданная подруга, которая никогда не забросит этот дом, не унесется к черту на рога в другую Галактику.

– И тебе никогда не хотелось прервать эту глупость? – спросил Кратов вполголоса.

Грант лежал щекой на шелковом бедре Джеммы Ким и прислушивался к толчкам собственного сердца. Ему казалось, что они передаются всему этому миру, что упругий травяной ковер содрогается в унисон со всем его телом. Впервые за долгие годы он вдруг вспомнил, что у него есть сердце. «Не могу больше, – подумал он. – Вот сейчас встану, вернусь на маяк и скажу Кратову: все, брат-плоддер, я больше не могу, надо мне возвращаться домой. Нельзя мне больше без дома и без женщины, паршивый из меня отшельник…» И тут же с тоской осознал, что ничего этого не будет, что вернутся они с Кратовым домой только вместе, в один день и час. Наугад он пошарил рукой и нащупал узкую ладошку Джеммы, сжал ее в своих пальцах и ощутил ответное пожатие.

– Это было хорошо, – сказала Джемма. – Я не знала.

– Спасибо, – улыбнулся Грант.

– Нет, тебе спасибо. Все это необычно. Мы любим друг дружку не так.

– Да уж надо думать… И кто же мой предшественник? Я хотел сказать – предшественница?

– Ты ревнуешь?!

– Нисколько, – сказал Грант с деланным возмущением. – Кто я такой, чтобы ревновать тебя? Разве я, паршивый плоддер, имею на это право?

– Мы все – как семья. Как сестры. Но только чуточку больше, чем сестры. Я люблю их всех. А они любят меня. Мы даже никогда не ссоримся. То есть бывают минуты охлаждения. Но всегда найдется кто-то, кто утешит.

– Не очень-то мне по нраву ваша семейка…

– А разве у вас иначе?

Грант хихикнул.

– Мы – не семья, – сказал он назидательно. – Мы совершенно разные. Трудовое сообщество двух сильных мужчин, где каждый со своим собственным грузом прошлого. И с собственным будущим. Потому что лишь настоящее ненадолго соединило нас. Его будущее – Галактика, мое – Земля. Дом, женщина, дети… Мы даже друзьями в подлинном смысле пока не стали.

– Как же вы обходитесь?

– Что касается Кратова, то у него просто железная воля.

– Я не так много знаю о мужчинах, но мне кажется, что для этого железным должно быть другое.

Джемма показала, что именно.

– Как видишь, у меня – не из железа, – смиренно заметил Грант. – Во всяком случае, сейчас, в антракте. И воля у меня поплоше. Я ищу успокоения в холодном душе и фармакопее.

– Тебе проще, чем мне.

– Почему?

– После того, что произошло между мной и тобой, я уже не смогу любить своих подруг, как раньше. У меня такое ощущение, что я им изменила. И мне стыдно перед ними. Но – с тобой хорошо.

– Значит, не все еще потеряно, – улыбнулся Грант. – Но как же так? Скоро ты улетишь, и мы улетим, и долго не встретимся.

– Ну что ты, – возразила Джемма. – Скажешь тоже – долго! Мы вообще никогда больше не встретимся.

– Почему?! Я так не хочу.

– Ну, я ведь ни за какие коврижки не разменяю Звездный Патруль на розовых лялек, пока смогу летать. А ты ведь не станешь меня дожидаться сто лет.

Грант подумал.

– Верно, – сказал он. – Не стану. Вот только вернусь во Внешний мир и сразу перестану. А что бывает с теми из вас, кто нежданно-негаданно влюбится, я имею в виду – в мужчину, и захочет завести семью, детей?