Анна и Сергей Литвиновы - Обострение чувств
– Я напишу об этом деле! – с чувством воскликнул Полуянов. – Прямо сегодня! Только наши с Таней имена, конечно, поменяю. А твое, майор, – золотыми буквами попрошу набрать.
– Не, про меня не надо, – стал отнекиваться довольный Савельев. – Просто напиши: благодаря усилиям всего коллектива Центрального УВД города Москвы и лично его руководителя генерала милиции…
– Да ты мне не диктуй, что писать, сам соображу, – остановил его Полуянов. Он явно пребывал в эйфории от своего нежданного спасения.
– Да? А вы-то, журналисты, нам, милиции, диктуете, как нам бандитов ловить, а? – мстительно откликнулся майор.
И журналист не нашелся что ответить.
Майор Савельев этим вечером и ночью был сама любезность (насколько может быть любезным милиционер). Сейчас, снова под утро, он вез Татьяну и Дмитрия по Ярославскому шоссе назад в Москву – рулил Диминой «Маздой».
Когда наконец закончились все утомительные формальности, были подписаны все протоколы, Садовникова с Полуяновым ни минуты не хотели оставаться на даче, где им столько пришлось пережить. А Савельев еще накатил им, и себе плеснул коньячку из погребов Ходасевича – чтоб расслабились… Потому и сел сам за руль. Дима поместился рядом, на переднем сиденье, и все выспрашивал, выспрашивал своего приятеля о деталях дела Беркута.
– Как вам удалось его выследить-то – до самой дачи?
– Я ж тебе говорю, – отвечал благостный Савельев, – мы в милиции тоже иногда мышей ловим… Ты че думаешь, я сводки происшествий по области не читаю? Да я как твою фамилию в последней увидел, так сразу ребятам на здешней «земле» позвонил: мол, колите давайте по-быстрому раненого киллера… Вот они и раскололи… Узнали, что заказчик некто Беркут, охранник с югов…
– Как же они его раскололи? Мне он под дулом пистолета чушь нес.
– Как, как… Трубочку у капельницы пережали… Шучу, конечно. А то ты и вправду напишешь…
– На Беркута-то вы как вышли?
– А че на него выходить? Сегодня он значился в списке пассажиров, прилетевших в Белокаменную из Сочи, ну а после происшествия у вас на даче и бритому ежику стало бы ясно, зачем да к кому он в столицу подался. Я группу захвата там и развернул.
Дальше Татьяна слушала разговор мужчин вполуха. Они толковали о том, как ловко да скрытно сумела занять позиции группа захвата… Из какого оружия, с каким прицелом в темноте стрелял снайпер… И почему метил Беркуту в руку, а не бил наверняка, в голову…
Девушка сидела на заднем сиденье и клевала носом. После всего случившегося (плюс пятьдесят граммов коньяку) наступила чудовищная слабость. И ее сейчас совершенно не интересовали детали прошедшей спецоперации – пусть даже они непосредственно касались ее собственной жизни. И Беркут сейчас Таню не интересовал, и его дальнейшая судьба тоже. Будут ли его судить или признают невменяемым? Ах, какая разница!
Совсем другие вопросы волновали сейчас Садовникову. Что у них будет дальше с Димой? И вообще – что между ними было? Случайная встреча – или, быть может, это навсегда? Вернется ли он к своей библиотекарше? Достанет ли у него сил от нее уйти?
Но на все ее вопросы сейчас, наверное, не мог ответить никто: ни сама Таня, ни Дима, ни кто-нибудь другой на всем белом свете…
Наконец Татьяна задремала.
Ей ничего не снилось, но сон почему-то был сладким.
Примечания
1
Более подробно история знакомства Тани и Михаила Беркута рассказана в романе Анны и Сергея Литвиновых «Биография smerti», издательство «Эксмо».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
