Андрэ НОРТОН - Суд на Янусе

– Какие вещи? – перебил его Нейл.

Замешательство Ласьи возрастало.

– Вещи… ну, можно сказать, вроде сокровищ…

– Сокровища? – воскликнул Тейлос, и его бледные губы сжались, в сузившихся глазах блеснул жадный интерес.

– Какого рода сокровища? – спросил Нейл.

– Не знаю… ну, предметы… по виду богатые…

– И что делают с этими вещами? – Тейлос облизал губы.

– С помощью Спикера их разбивают на куски и сжигают.

– Зачем? – спросил Нейл.

– Потому что они прокляты – вот почему! И всякий, кто их коснется, проклят тоже!

Тейлос усмехнулся.

– Богатые вещи, значит. Пусть себе будут прокляты, лишь бы мы их нашли. Их можно отнести в порт и свободно обменять или продать. Зачем же их ломать? Может, они окажутся полезными здесь – может, это машины, каких у нас нет, а мы надрываемся, валя деревья и выкорчевывая пни.

Ласья поднял на него тяжелый взгляд.

– Ну, ты-то не надрываешься, Тейлос. А Небесные Возлюбленные не пользуются машинами. Во всяком случае, если человек попытается сцапать сокровища и об этом узнают, его выгонят туда, – он ткнул большим пальцем в сторону леса, – одного, без еды, без инструментов, без всего, с голыми руками. И ты ничего не продашь в порту. Тебе не позволят идти в порт, пока не будет уверенности, что на тебе нет ничего, кроме штанов на голой заднице. Нет, они правы – эти сокровища не для того, чтобы их брать. Когда их находят, нашедший кричит, и достаточно громко.

– Откуда они появились? Я думал, в этом мире нет местной расы, сказал Нейл.

– Конечно, нет. Здесь никогда не находили людей. Странное дело, я не раз слышал, что эта планета известна уже сто лет по планетному времени.

Угольный Синдикат купил ее на первом аукционе Инспекции – для спекуляции.

Это было задолго до войны. Но Синдикат только и сделал, что занес эту планету в свои списки и послал пару экспедиций, которые ничего здесь не увидели. Тут пара маленьких морей, а все остальное – лес. Минералов не обнаружено, по крайней мере, в таком количестве, чтобы имело смысл их разрабатывать, вообще ничего, кроме деревьев. Когда это выяснилось, Синдикат стал избавляться от невыгодных планет и продавать их поселенцам.

Эти Небесные Возлюбленные жили на каком-то клочке неплодородной земли на сверхсухой планете и лезли из кожи, чтобы как-нибудь выжить. Каким-то образом они сумели собрать нужную сумму для уплаты Синдикату, и ринулись сюда. Как раз в это время началась война. Акции Синдиката оказались у врага и лопнули, так что никто больше не являлся сюда требовать свою собственность. Насколько я знаю, Небесные Возлюбленные таким образом получили весь Янус. У них есть для продажи латтамус и кора – достаточно для того, чтобы держать открытым космопорт и быть занесенными в торговые карты. Вот и вся история. И здесь не было и признака туземцев, просто эти сокровища появляются через какой-то промежуток времени. Никаких остатков, никаких развалин – ничто не указывает, чтобы тут когда-нибудь что-то было, кроме деревьев. А эти деревья росли – некоторые, конечно – почти две тысячи планетных лет. Как раз такие мощные, чтобы быть убежищем для рейдеров или им подобных. Но никогда не находили и следов посадки корабля.

Небесные Возлюбленные решили, что сокровища насаждает Темная Сила, желающая ввести людей в грех, и до сих пор нет никаких доказательств, что это утверждение неверно.

Тейлос презрительно фыркнул.

– Ну и глупо же рассуждают!

– Может быть, но это их рассуждение, а они здесь хозяева, предупредил Ласья.

– А ты сам когда-нибудь видел какое-то из этих сокровищ? – спросил Нейл, возвращаясь к своей обычной работе.

– Один раз, на участке Моргейма – он следующий к югу. Тогда был последний лесоповал, как раз подходящее время для выжигания. И нашел его хозяйский сын. Они сразу позвали Спикера и окружили нас, чтобы молиться и разрушить находку. Однако, им это не очень помогло, только подтвердило их точку зрения насчет греховности.

– Как?

– Ровно через неделю этот самый сын заболел Зеленой Болезнью. Они вывезли его в лес. Я был одним из сторожей над ним.

– А зачем его сторожить?

– Больной Зеленой Болезнью полностью теряет соображение, и иногда бежит, куда попало. Его нельзя подпускать к людям, потому что тот, кого он коснется, заболеет тоже. Так что, если он пытается сбежать, на него накидывают веревку и привязывают к дереву.

– И оставляют больного умирать! – Нейл уставился на Ласью.

– А больше ничего и не сделаешь, болезнь неизлечимая. Врач из порта сказал, что мы все можем ею заразиться. Иногда родня дает больному сонное питье, чтобы он умер во сне, но Спикеры говорят, что это неправильно: человек должен сознавать, какой он грешник. И знаешь, парень, больной нив чем не нуждается, ни на что не смотрит. Он уже не человек, – Ласья ударил по дереву. – Говорят, что болезнь эта нападает на тех, кто нарушил какие-нибудь правила или был с чем-то не согласен. А этого сына Моргейма отец два раза учил в поле за то, что тот неправильно работал. Так что, когда он заболел, это было вроде наказания.

– Ты веришь этому? – спросил Нейл. Ласья пожал плечами.

– Видишь, как это срабатывает, или слышишь о таких случаях. Все те, кого поразила Зеленая Болезнь, имели неприятности с Правилами. Была одна девушка, вроде слегка свихнутая – все ходила в лес, говорила, что очень любит деревья. Ее крепко проучили за бродяжничество. Она была еще не вполне взрослая. Однажды ночью ее нашли в постели всю в жару и увезли прямо в лес. Неприятно было, она так кричала! А ее мать – вторая жена Козберга – впала в ужасное состояние. Старик запер ее на две недели, пока не удостоверился, что все благополучно прошло.

Нейл яростно спросил:

– Почему же ее просто не убили? Это было бы милосерднее!

Ласья хрюкнул.

– Они так не думают. Быть добрыми к ее телу – значит, погубить душу.

Она умерла трудно, в соответствии с ее грехом. Они думают, что если человек умрет не в Очищении, как они это называют, он вечно будет во тьме.

Если на нем большой грех, он должен за него платить: либо принять нелегкую смерть, либо еще что-нибудь. Их образа мышления не изменишь, лучше не ввязываться. Они дают выучку всякому, не только своим верующим. Ну, хватит болтовни! Ты, Тейлос, давай, проваливай с ведрами! Скажи мастеру участка, что груз у нас почти готов. И не мешкай по дороге.

Тейлос, вылив воду, заторопился, пока был в поле зрения Ласьи. По всей вероятности, эта быстрая походка превратилась в еле ползущую, когда он скрылся за кустарником. Поскольку обычно молчаливый Ласья сегодня был вроде бы в разговорчивом настроении, Нейл решил воспользоваться этим и узнать, что можно.

– Ласья, здесь кто-нибудь покупал себе свободу?