Михаил Харитонов - Факап

Начал я, естественно, с самого академика Улитнера. Подняв детализацию всех его обращений к БВИ (моих полномочий на это хватало), я выяснил, что темой гипноиндукции и реморализации Моисей Львович в последнее время не интересовался. То есть совсем, совершенно.

Однако академик меня всё-таки сумел удивить. Да так, что я рот раскрыл. Потому что почтенный гуманитарий, оказывается, скачал с БВИ десяток учебников по гиперсветовой астрогации, включая 138-е издание "Курса пилотирования", над которыми обливается слезами я уж не знаю какое поколение курсантов.

И опять я живой, да что ж такое творится-то? Медведь в лесу сдох, а я ещё нет. Жив, здоров, неуклонно повышаю музыкальную культуру. Сегодня, например, наблюдал закрытие диска звезды класса G тяжёлой планетой под вторую часть Лунной сонаты и кофе из автомата. Очень не хватало пломбира, а так - неплохо.

Кстати. Может, они меня решили уморить голодом? Свежо и остроумно. Тогда почему не убрали НЗ? В принципе, он рассчитан на полгода, если экономить - можно растянуть до девяти месяцев. Может, им ещё и ребёночка родить? Нет, не понимаю, совсем ничего не понимаю.

Ну что ж, продолжим, благословясь. Что мне ещё остаётся? Не биться же самому головой об стену? Нет? Вот и я так думаю.

Так, значит, про "Курс". Сначала я было подумал, что академик возжелал на старости лет получить права пилота-любителя. Однако, присмотревшись, я обнаружил среди скачанного редкое издание - "Теоретические основы системы Единой нумерации космических объектов" Тёмкина-Карамаева. Которое меня заинтересовало как раз тем, что практической пользы пилоту от него никакой. Потому что связь ЕН-нумерации с реальными координатами звёздных тел осуществляет компьютер, а как он это делает - пилоту более или менее безразлично.

Однако последовательность скачанных профессором книжек убедила меня в том, что ему зачем-то понадобился именно Тёмкин-Карамаев. Потому что он шёл по ссылкам: сначала нашёл самую известную книгу (тот самый "Курс"), изучил библиографию, нашёл что-то подходящее, скачал следующую. "Теоретические основы" были последней.

Впрочем, тут я ошибся. Внимательно проверив весь список, я обнаружил, что после "Основ" академиком было заказано и получено совсем уж маргинальное сочинение: мемуар некоего Ингмара Виттеля "Воспоминания астронома: десять лет в МКпПКО". Пробивка по базе БВИ показала, что эту книжку за последние тридцать лет экспонирования скачало человек двадцать с небольшим, и всё это были сотрудники Института Астрофизики, чаще всего - члены Межведомственной комиссии по переименованию космических объектов (то есть, собственно, МКпПКО). Тёмкин, кстати, туда тоже входил, книжку читал и зачем-то на неё сослался. Так или иначе, академик Улитнер был единственным посторонним, заинтересовавшимся этим опусом.

Разумеется, я скачал себе обе книжки и просмотрел. "Теоретические основы" оказались непосильными, так как трактовали вопросы соответствия номеров космических объектов в системе ЕН и их реальных координат в разных системах отчёта. А координаты космических объектов - которые все движутся с разной скоростью и по разным траекториям, иногда очень хитрым - это вообще тема невероятно сложная. Пилоты работают в системе локальных координат, выстраиваемой компьютером для каждого отдельного старт-финиша, и то голова припухает. Поддержание же всей системы ЕН в работоспособном состоянии требует точной идентификации каждого объекта, что обеспечивается непрерывно ведущимися работами по картографированию космического пространства системой астрозондов и много чем ещё, и всё это такая навороченная хренотень, что разбираться в ней надо всю жизнь. Как и в большинстве серьёзных тем.

Книжка Виттеля была, наоборот, читалась легко. Автор, даром что астроном,  оказался совсем не занудой. Как я  узнал впоследствии, отметился он в очень разных сферах деятельности. Но книжка была целиком и полностью посвящена его успехам и неудачам в административной сфере.

Речь шла о мелкой, но  периодически возникающей проблеме. А именно: время от времени небесные тела получают два или больше разных номеров ЕН, и, соответственно, названий. И с этим надо что-то делать.

Например, откроет какой-нибудь свободный искатель звёздную системку, подаст в Институт рапорт с координатами и названием - скажем, назовёт звезду именем любимой Валечки. Координаты звезды он даст относительно центра Галактики, потому что ему так понятнее, а характеристики движения снимет кое-как, потому что болтаться на орбите неделю-другую, чтобы всё сделать по-человечески, ему влом. Но его рапорт оформлен правильно, он принимается и на картах возникает звезда Валентина с номером, скажем, ЕН-8-81496. Потом проходит тридцать лет, солнышко успевает убежать, и не совсем туда, куда ожидалось. Летит мимо астрозонд и снимает данные - естественно, в гиперполярных координатах с привязками к реперным точкам, потому что автоматике так проще. Рапорт идёт в Институт, там скучающий молодой сотрудник проверяет координаты (которые из гиперполярных в центральные переводятся непросто и с большим лагом), спектр и светимость (а это всё тоже меняется от времени, иногда значительно) и приходит к выводу, что открыто новое небесное тело. Которое он от скуки называет Злыдотой и присваивает ему номер, допустим, ЕН-8-97030. Так на картах поблизости от Валентины загорается звезда Злыдота. Потом на второй планете Валентины найдут трансураны и начнут их добывать, а на втором спутнике четвёртой планеты Злыдоты обнаружатся редкие формы жизни, и там откроют биостанцию. И ничего: геологи будут летать на Валентину, а биологи - на Злыдоту, не подозревая о близком соседстве. Но рано или поздно это всё-таки выясняется. Например, потому, что на второй планете решают поставить пассажирский нуль-портал и координаты начинают считать с точностью, необходимой для приёма-выдачи груза по протоколу ГПП/14МКС. Тут-то оно и вылазит. И дальше нужно как-то определить, какой же номер и какое название дать в итоге пресловутому солнышку.

Вот тогда дело и передаётся в МКпПКО. Которая, руководствуясь умом и сообразительностью, а также хорошим вкусом и лоббистскими возможностями заинтересованных сторон (потому что кому-то придётся переделывать все документы, а этого никто не любит) решает вопрос. То есть после нескольких месяцев заседаний и переписки звёздочка получает номер 8-97030 (потому что биологи продавили) и имя Валентина (из эстетических соображений, поскольку предкомиссии не любит тупого юмора). Или наоборот, если геологи круче, а во главе комиссии оказался тупой юморист. Бывало и так, что номер и название меняли на что-то совсем третье, так как никто не хотел уступать... Виттель описывал все эти ситуации с тонким, задушевным ехидством. Надеюсь, немногочисленные читатели "Воспоминаний" смогли оценить его юмор по достоинству.