Александр Золотько - Хроника посещения (сборник)

Встречайте!

Вадим Филоненко

Трын-трава

Фрагмент романа

От свалки резко несло тухлятиной. И точно так же «смердела» предстоящая работенка.

Впрочем, Михаил Сычков с самого начала понимал, на что идет. Тертый калач, волк-одиночка, он давно привык жить по общеизвестному принципу: «не верь, не бойся, не проси». Поэтому золотые горы, обещанные заказчиком, Сычков сразу же мысленно поделил пополам. Но даже при таком делении сумма выглядела астрономической, а значит, дельце предстояло то еще – с «запашком» и гнильцой. Сычков не строил иллюзий и точно знал, что отработать придется каждый доллар, умыть его своим потом, а то и кровью. Зато, если выгорит, можно будет навсегда распрощаться с Зоной, купить небольшой уютный домик где-нибудь в Альпах и жить себе припеваючи.

На первый взгляд, задание казалось простым, как апельсин: выследить в Зоне некоего сталкера, отобрать у него одну вещицу и передать ее заказчику. Причем убивать никого не требовалось – только ограбить.

Посредник так и сказал ему:

– Постарайтесь, чтобы он остался в живых. Если погибнет, даже случайно, вы не получите ни гроша. И еще. Главное, чтобы все произошло в Зоне. – Представитель заказчика потянул из кармана пачку сигарет.

– У меня в машине не курят, – резко осадил его Михаил.

– Тогда давайте пересядем в мою.

Сычков проигнорировал предложение. Посредник подавил раздраженный вздох и нехотя убрал сигареты в карман.

Они встретились на безлюдной окраине Хармонта возле городской свалки – подальше от посторонних глаз. Этого человека Михаил видел впервые и сразу понял, что перед ним русский. Хотя в чертах его лица было что-то корейское или китайское: высокие скулы, узкие глаза, темные волосы. Тем не менее это был самый настоящий русский – из далекой, как Луна, Сибири.

Впрочем, посредник и не скрывал свою национальность. Как не утаивал и подробности задания. Был готов отвечать на любые, даже самые каверзные вопросы Михаила, всем своим видом показывая, что ни он сам, ни заказчик не собираются обманывать будущего исполнителя. Но Сычков ему не верил. И все же не торопился отказываться от работы и денег. Слишком уж огромным был предлагаемый куш…

– Значит, работать мне придется в новосибирской Зоне, – уточнил Михаил. – А почему вам понадобился хармонтец? Разве в России нет своих головорезов, готовых за бабло обчистить ближнего?

– Есть, конечно. И они обошлись бы раз в сто дешевле. Только… Не буду скрывать, этот сталкер не простой оборванец. Он брат нашего начальника полиции. Поэтому, если грабеж совершит местный, его тут же поймают, и он…

– Сдаст вас всех с потрохами, – договорил Михаил.

– Вот именно. А вы другое дело. Чужак. Как говорится, пришел, сделал, ушел. Ищи потом ветра в поле.

– Но я ведь могу выполнить задание и в городе… как там… Искитиме. Подкараулю сталкера у его дома. Или возле бара в темном уголке. Есть же у вас в России темные уголки?

– А как же. Этого добра у нас, как грязи, – хохотнул посредник.

– Ну, вот. Зачем же тогда рисковать и лезть в Зону?

– В Зоне как раз риска меньше, – возразил посредник. – Там невозможно провести расследование, нет камер видеонаблюдений и свидетелей. Его братцу-менту будет очень трудно вычислить вас, если после завершения дела вы сразу же покинете Россию.

– Ладно, резон в этом есть. – Михаил задумчиво побарабанил пальцами по рулю. – Так что это за бесценная вещь, которую мне надо отобрать?

– Вот она. – Посредник протянул Сычкову включенный ноут. На экране оказалась фотография кулона из красного полупрозрачного камня, ограненного в форме овала. Висел он на толстой грубоватой металлической цепочке, которая абсолютно не сочеталась с самим кулоном.

– Седло на корове, – удивленно пробормотал Сычков. – Вы говорите, он носит его на шее, не снимая? Странноватый чувак. Не голубой часом? Украшение-то скорее женское.

– Нет. Трын-трава не пидор. Нормальный мужик.

– Причем здесь трава? – не понял Сычков.

– Прозвище у него такое: Трын-трава. Он любит повторять, мол, ему все пофиг, трын-трава. Вот и прозвали.

– М-да… Значит, за эту вещь вы готовы заплатить лимон баксов? Что за камень? На бриллиант не похоже.

– Кулон сделан из… – посредник выдержал паузу, подчеркивая важность момента, – паинита. Слыхали о таком?

– Вроде нет.

– Это самый редкий драгоценный камень на Земле. Он даже внесен в Книгу рекордов Гиннесса. Чаще всего паинит бывает розовых, оранжевых или коричневатых оттенков и стоит около десяти тысяч долларов за грамм. Но вот чистый красный паинит не имеет цены. Он в самом прямом смысле бесценен. На настоящий момент в мире официально известно всего о трех таких камнях. Этот – четвертый. Причем он необычайно крупный – размером с пол-ладони.

– А вдруг подделка? – Михаил с интересом разглядывал фотографию.

– Исключено. Подлинность паинита легко проверить. Достаточно просто посветить на него ультрафиолетовой лампой. Тогда он меняет цвет – начинает светиться зеленым. Так что этот камень настоящий. Мы проверяли.

– И его владелец – какой-то задрипанный бродяга из Мухосранска? – Михаил и не пытался скрыть своего удивления. – Он сам-то понимает, каким сокровищем владеет?

– Отлично понимает. И наотрез отказывается продавать.

– Все чудесатее и чудесатее… – Михаил побарабанил пальцами по рулю.

Голова шла кругом от всех этих странностей. Паинит… Бесценный камень на шее у бродяги. Да не у какого-нибудь нормального Саши Беркута или, к примеру, Димы Березы, а у Трын-травы! Разве нормального сталкера могут так прозвать? Как он по Зоне-то ходит, если ему все пофиг? Нельзя так с Зоной. Отомстит…

Да и сам посредник вызывал недоверие. Держится как дипломат, мать его. В костюмчике, с кожаным портфелем и ноутом, а рожа кирпича просит. И взгляд голодного вампира.

Все эти противоречия раздражали и вселяли тревогу.

Дико захотелось курить. Сычков достал сигареты. Заметил, как округлились глаза посредника.

– Я думал, вы не курите!

– Индюк тоже думал… – Михаил щелкнул зажигалкой, раскуривая сигарету, затянулся и выпустил дым в окно.

– Вот это дело, – обрадовался посредник и тоже полез за пачкой.

– Я же сказал, нельзя, – напомнил ему Михаил.

– А… Как… – Посредник изменился в лице. С него мигом слетела вся напускная вежливость. – Да ты же сам, сука, дымишь!