Георг Смит - Космическая чума

После этого они ушли. Я все еще не оставлял надежду навестить ферму Харрисонов. Еще одна дикая гусиная охота, но я чувствовал – где-то там зарыта собака. Честные люди, здоровые и вполне счастливые, с большими видами на будущее, никогда не исчезают, не оставив после себя следов.

Я не позволил своему восприятию задержаться на знаке, мимо которого проезжал, настолько, чтобы это стало опасным. И все же, к своему удивлению, заметил, что кто-то удосужился починить сломанную стойку. Кто-то, наверное, занялся самоусовершенствованием. Поломка была такой незначительной, как в случае с заполненной окурками пепельницей.

Потом я заметил еще некоторые перемены, внесенные временем.

Выжженное пятно затянулось высокой сорной травой. Сук дерева, нависавший над местом катастрофы, на который подвешивали блок и полиспаст, потерял былую черноту. Блок убрали.

«Дайте год, – подумал я, – и единственным напоминанием о катастрофе останется только рубец в моем мозгу, а потом и он исчезнет».

Я вернулся к дороге, покрутился по проселку и выскочил прямо напротив большого приземистого дома.

Он выглядел холодным и неуютным. Лужайка перед крыльцом сильно заросла, а на веранде валялось несколько клочков бумаги. Венецианские ставни были закрыты и плотно пригнаны. Поскольку сейчас было лето, закрытые окна и запертые двери, неважно, стояли противомоскитные сетки или нет, говорили об отсутствии хозяев. Харрисоны съехали.

Еще одно исчезновение?

Я быстро развернулся, помчался в ближайший городок и зашел на почту.

– Я ищу семейство Харрисонов, – сообщил я человеку за стойкой.

– А, они уехали несколько недель назад.

– Уехали? – спросил я бесцветным голосом.

Клерк кивнул. Затем он наклонился ко мне и прошептал конфиденциально:

– Прошел слух, что девочка подхватила космическую чуму.

– Мекстромову болезнь? – ляпнул я.

Клерк взглянул на меня, будто я скверно выругался.

– Она была славная девушка, – сказал я нежно.

Он пошел за какими-то документами. Я старался проследить его, прощупать, но бумаги оказались в маленькой мертвой зоне в самом конце здания. Я проклял весь белый свет, хотя и ожидал, что дела будут находиться в мертвой зоне. Как только открылся институт Райна, правительство прочесало весь округ на предмет мертвых зон для хранения секретных и личных бумаг. Разразился и крупный скандал со стороны бизнесменов, высшего общества и всякого отребья вкупе с правительством в защиту законных прав личной тайны.

Он вернулся с виноватым видом.

– Они заставили закрыть адрес, – сказал он.

Я испытал желание выложить перед ним двадцатку, и потом одним глазком, как в добром старом романе, взглянуть на секретные бумаги, но понял, что это не сработает. Из-за Райна взятки должностным лицам стали невозможными. Так что мне пришлось изображать страшное разочарование.

– Это чрезвычайно важно. Я сказал, что это дело жизни и смерти.

– Простите. Но закрытый адрес – это закрытый адрес. И ничего не поделаешь. Если вам надо с ними связаться, отправьте письмо. Если они соблаговолят ответить, то свяжутся с вами сами.

– Возможно, чуть позже я вернусь, – сказал я. – Отправлю письмо прямо отсюда.

Он склонился над конторкой, я кивнул и вышел.

Размышляя, я проехал назад, к бывшей ферме Харрисонов. Удивительно! Насколько я знаю, люди никогда не бегут куда глаза глядят, подцепив Мекстромову болезнь. Почему-то мысль о том, что Мариан Харрисон тихо увянет и умрет, или, быть может, безбоязненно уйдет из жизни, полностью игнорировалась моим сознанием, за исключением редких вспышек ледяного ужаса.

Я вновь подъехал к дому и остановился напротив веранды. Я хорошо знал, почему там оказался. Мне хотелось побродить по нему и осмотреть, прежде чем вернуться на почту и написать письмо или открытку.

Со двора дом был заперт на старинный задвижной засов, который открывался так называемым «Е»-образным ключом. Я пожал плечами и, умаслив свою совесть, нашел кусок стальной проволоки. Щелкнув замком, будто его вовсе не было, и прощупав дверь, я поднял два простейших сигнализатора и отодвинул засов так быстро, словно пользовался настоящим ключом.

Это было не бегство и не исчезновение. В каждой из четырнадцати комнат виднелись безошибочные следы продуманных сборов. Ненужный хлам валялся вместе с обрывками упаковочных материалов, рассыпанным набором коротких гвоздей, полузаконченным, но так и не понадобившимся ящиком, набитым старой одеждой.

Я обошел все комнаты, но ничего не нашел. Я медленно бродил по дому, позволив своему восприятию блуждать от точки к точке. Я пробовал прощупать место во времени, но все было впустую. У меня не хватало восприятия.

Я уловил лишь один отклик. В одной из верхних спален. Но остановившись в комнате Мариан, я вновь начал сомневаться в моих ощущениях. С эсперами такое случалось. Скорее всего я уловил запах смерти.

Тогда я вдруг понял, что все стало на свои места. Ощущаемая эспером Карта Мира выглядит наподобие испещренного неба, с чистыми прогалинами и туманными пятнами, мчащимися по небу в полном беспорядке. Испещренное небо, за исключением пси-модели, обычно не менялось. Но этот дом находился в темной, почти мертвой зоне. Теперь это стало совершенно ясно.

Я оставил дом и прошел в громадную комбинацию из сарая и гаража. Она оставила у меня то же чувство неудовлетворенности, что и дом. Филипп Харрисон, или кто-то еще, должно быть, держал здесь мастерскую. Я нашел верстак и небольшой столик с отверстиями для болтов, масляными пятнами и другими следами, говорящими о том, что здесь стоял один из тех больших, комбинированных деревообрабатывающих станков, с циркулярной пилой, дрелью, токарным станком, рубанком и еще всякой всячиной. Там валялось также немного металлолома, но никаких столярных поделок.

Я не знаю, почему там задержался, копаясь в этом брошенном хламе. Может, я предчувствовал, что узнаю что-то, что ускользнуло от моей интуиции. Я стоял в недоумении, соображая, что меня здесь держит.

Я лениво наклонился, поднял с пола кусочек металла и нервно ощупал его руками. Потом огляделся вокруг, но ничего интересного не увидел. Я тщательно прощупал весь гараж, но все хлопоты свелись к нулю. Наконец, изрядно разозлившись на себя, я вышел наружу.

Время от времени с каждым случается что-то подобное. На обратном пути к машине, погруженный в круговорот мыслей, планов, вопросов и идей, я так ничего и не вспомнил. Возможно, я бы промчался весь путь до дома, погрузившись в этот вихрь, но меня выбило из колеи то, что я не смог завести машину. Оказалось, сунул в гнездо зажигания вместо ключа тот кусочек металла. Конечно, он не подошел.