Виталий Башун - Будь здоров

Ну, что с этой командиршей поделаешь? Естественно, мы выдвинулись, как было приказано.

Визг недорезанного поросенка мы услышали еще на улице, а войдя в холл общежития этого самого поросенка увидели воочию. Им оказался мелкий богато разодетый щеголь при парадной шпаге, который тыкал пальцем со здоровенным перстнем в грудь высокого седого и худощавого мужчины с орлиным носом — прямо штангенциркуль в профиль.

— А я вам еще раз повторяю!! Жить в одной комнате с простолюдином я не буду!! Я — барон деи Корсаро и не позволю так меня унижать! Слышите?! Не позволю!!

— Распределением мест в общежитии ведает господин Фибиус ано Морено — проректор по работе со студентами. Все вопросы, пожалуйста, к нему. Я ничего поделать не могу, — похоже, в пятый раз повторял длинный. Чуткая интуиция подсказывала мне, что это и есть комендант местного хранилища студентов.

— Что за шум? Какие проблемы мирового масштаба решаются прямо здесь и сейчас? — не смогла не влезть Свента.

— А ты заткнись, подстилка! Твое место на кухне! — в запале взвизгнул мелкий. А вот теперь я ему очень сочувствую. Подобных оскорблений Свента не спускала никогда.

Барончика видимо ввела в заблуждение одежда девушки. На ней было очень элегантное однотонное платье приятного кремового цвета, выгодно подчеркивающее все прелести ее фигуры, в рамках приличия, разумеется, но выглядящее довольно просто. Как… все гениальное. Оно одно стоило раз в пять дороже расшитого золотом камзола барона со всеми его побрякушками, а их он на себя нацепил где только было можно, разве что на зад…, то есть на спину не подвесил пару кило брошек, цепочек и кулончиков, хотя расшитый жемчугом узор там все же присутствовал. Свента не терпела подобное у себя, что при ее внешних данных было вполне оправдано — лишние драгоценности только отвлекали бы внимание от самой хозяйки. Поэтому на ней был неброский изящный платиновый гарнитур с изумрудами под цвет глаз: ажурные сережки, брошка, кулон на витой цепочке тонкой работы и браслет — все в одном стиле.

Барон, скорее всего, привык оценивать общественное положение и степень благородства человека по весу золота и драгоценностей, на нем размещенных. И он очень-очень ошибался.

Молниеносный удар Свенты швырнул его через весь холл и впечатал в стену, но мозги, к сожалению, на место не вернул. Почувствовав, что тот сейчас ляпнет какую-нибудь гадость, после которой девушка его убьет или, в лучшем случае, покалечит, я быстро встал между драчунами и во всю силу легких крикнул.

— Стоп!! Барон! Прежде чем вы скажете хоть одно слово, я должен представить вам свою спутницу. Свентаниана деи Маринаро. Младшая дочь герцога Ферлиано.

Барон явно испытал на себе еще один мощный удар, но уже моральный. Он резко побледнел и как-то сдулся.

— Я приношу вам свои глубочайшие извинения, леди, и покорнейше прошу принять их, — он учтиво склонил голову.

К его чести следует сказать, что ни страха, ни раболепия или холопской угодливости он не проявил. Он признал свою вину, но только в том, что оскорбил особу благородных кровей. Будь на месте Свенты простолюдинка он бы явно и под страхом смерти не стал бы извиняться. Ох уж эти гордецы, для которых длина родословной важнее личных качеств.

— Я принимаю ваши извинения, — холодно ответила Свента, слегка склонив голову. — А теперь соблаговолите объяснить, что конкретно вас не устраивает?

— Меня собираются поселить вместе с простолюдином. Это противоречит моему пониманию дворянской чести.

— Господин проректор так распорядился. Я ничего не могу сделать, — снова забухтел комендант.

— Достаточно, комендант, — остановила Свента новый поток слов. — Вы же слышали барон. Решение может принять только проректор, какой же смысл кричать на коменданта? К тому же я слышала, что такова политика академии. Здесь мы все только студенты, а в будущем коллеги или боевые товарищи. Простолюдины, успешно закончившие полный курс академии, возводятся в дворянское достоинство. Так что думайте, барон, думайте.

Здесь, пожалуй, следует прояснить некоторые моменты нашей истории. Более семидесяти лет назад, милостью Богов король Карлиан IV своим указом освободил крестьян от крепостной зависимости, наделил всех граждан, в том числе и низкого сословия, правом владеть землей, учиться в учебных заведениях всех ступеней и занимать начальственные должности на военной и гражданской службе. Более того, по достижении определенного ранга на любой из служб простолюдин тут же возводился в дворянское достоинство. На такой рискованный шаг его, вероятно, вдохновил пример Хорзамского халифата, достигшего впечатляющих успехов, благодаря подобному социальному устройству. Подавив с помощью регулярной армии несколько мятежей, король добился-таки серьезных успехов на ниве экономического, технологического и политического прогресса государства.

Таким образом, в настоящее время сословные границы практически стерлись. Бывшие рыбаки, крестьяне и ремесленники покупали дома разорившихся графов и маркизов в центре столицы. И не только имущество покупали простолюдины, но и дворянское достоинство. Все-таки быть дворянином было очень престижно. Могущество герцогов и баронов стало измеряться по количеству золота на счетах в банках и по достигнутому рангу на королевской службе, военной или гражданской — все равно, ибо табель о рангах был един для всех. Ситуация, когда простолюдин рангом выше дворянина устраивал тому разнос, была вполне обычной. Тем не менее, в некоторых глухих провинциях дворянская гордость, можно сказать, гонор и правила поведения семидесятилетней давности по отношению к низшим сословиям продолжали действовать. Однако же, и кодекс чести дворянина при этом исполнялся столь же неукоснительно, о чем с ностальгической тоской поют частенько барды.

Как видите, специалисты-маги, ввиду острой их нехватки, сразу по окончании учебного заведения получали дворянство.

Свента повернулась к коменданту и, предложив считать предыдущий инцидент исчерпанным, попросила его оформить наше проживание.

Мне досталась комната за номером 128 на втором этаже левого крыла здания общежития. Свенте — номер 256 на третьем центрального крыла.

Я поднялся на второй этаж, нашел свою комнату, она очень кстати располагалась рядом с небольшой кухонькой, в которой студенты могли готовить для себя, и открыл дверь. Ну, блин, здравствуй сосед! — мысленно чертыхнулся я. Кто бы вы думали, стал моим соседом? Кто же еще, как не давешний бугай. Мы с ним пересекаемся, как в дешевом романе. Хотя, если подумать… Поселили нас в одной комнате. Собеседование мы проходили в одном кабинете, а учитывая, что прием вел кто-то из лекарей, в очереди явно были собраны потенциальные лекари. Н-да. Как-то не складывается у меня образ могучего варвара с клистирной трубкой наперевес. Ему бы в боевые маги… А впрочем, что я о нем знаю?