Лоис Буджолд - Цетаганда. Этан с планеты Эйтос. В свободном падении

Набрав себе закусок, они приступили к выбору напитков. Айвен взял бокал знаменитого марилаканского вина. Майлз, не забывая о листке в кармане, предпочел кофе. Вслед за этим они разошлись, позволив людскому потоку унести их в разные стороны. Майлз облокотился на парапет, выходящий в лифтовой холл. Потягивая кофе из изящной фарфоровой чашечки, он гадал, куда вмонтирована система подогрева. Ах да, вот: несколько тоненьких металлических нитей, искусно вплетенных в герб посольства. Внизу в зале «Осенний листопад», похоже, подходил к концу цикла. Вода в ручейках замерзала, превращаясь в пятна черного льда. Водоворот красок потускнел до блекло-желтого и серого: цвета зимнего заката. Угадывавшиеся в вихре листьев фигуры — или это вовсе не фигуры? — превращались в мрачные скелетоподобные формы.

Живая музыка зазвучала как чуть слышный шепот. Это не была зима веселых праздников и искрящегося снега. Это была зима смерти. Майлз невольно вздрогнул. Чертовски впечатляюще.

Ну и как он будет задавать вопросы, ничего не выдавая взамен? Он живо вообразил, как пристает к какому-нибудь цетагандийскому гем-лорду с вопросом вроде: «Послушайте-ка, не терял ли кто-нибудь из ваших миньонов ключа с вот такой печатью?..» Нет, пусть уж лучше те, кого это интересует, сами ищут его. Правда, судя по всему, с этим они не торопились. Майлз вглядывался в лица — без успеха.

Впрочем, Айвен уже нашел красивую женщину, такую красивую, что Майлз зажмурился, и только после этого поверил своим глазам. Она была высока и стройна, с лицом и руками гладкими, как фарфор. Украшенные драгоценными камнями ленты перехватывали ее волосы у шеи и еще раз — на талии, а сами волосы ниспадали до колен. Темное свободное платье только подчеркивало гибкость ее фигуры, а мелькавший в прорезях шелк белья гармонировал с цветом синих глаз. Несомненно, это цетагандийская гем-леди: в ее внешности есть что-то от эльфа, чего не бывает, если в крови лишь гены аут-лордов. Да, такое лицо могло быть и результатом пластической хирургии, но изгиб бровей… такое не подделаешь.

Майлз уловил аромат ее духов на расстоянии трех метров. Впрочем, ему не на что надеяться: Айвен целиком захватил инициативу. Глаза его сияли, он оживленно что-то рассказывал, наверняка выставляя себя героем. Что-нибудь про военные учения, этакий доблестный барраярский вояка. Ну что ж, Венера и Марс. Все верно. Конечно, она ему улыбалась.

Нельзя сказать, чтобы Майлз так уж сильно завидовал успеху Айвена у женщин. Вовсе нет! Он только не возражал бы, если бы часть этого везения распространилась и на него. Хотя Айвен утверждает, что каждый должен добиваться успеха самостоятельно. К тому же у него такой характер — он не моргнув снесет дюжину отказов, зато на тринадцатый раз ему улыбнется удача. Что же касалось Майлза, то он полагал, что умрет от разочарования уже при третьей попытке. Может, он и в самом деле моногамен?

«Черт, ты бы сначала достиг хотя бы моногамии, прежде чем замахиваться на нечто большее». До сих пор его увечное тело не вызвало интереса ни у одной женщины. Конечно, его возможности были ограничены: три года тайных операций, мужское окружение в военной академии…

Славное оправдание. Интересно, и почему это на Айвена такие ограничения не действуют?

Элен… Может, в глубине души он продолжает цепляться за недостижимое? При том, что уж ему-то в отличие от Айвена не пристало быть слишком разборчивым, он не видел в этой красавице блондинке из гем-расы чего-то… чего? Интеллигентности, души, жажды странствий? Но Элен избрала другого. Возможно, она права. Пора, давно пора Майлзу искать свое счастье где-то в другом месте. Жаль только, перспективы у него не слишком радужные.

Откуда-то из-за спины Майлза выступил высокий цетагандиец. Лицо совсем молодое; Майлз решил, что он не старше его самого или Айвена. На скуле цетагандийца красовался круглый мазок, точнее наклейка: стилизованный цветной завиток, символизирующий его клан и ранг. Это был упрощенный вариант раскрасок, покрывавших лица нескольких других присутствовавших в зале цетагандийцев, — авангардистская молодежная мода, несомненно вызывавшая раздражение у старшего поколения. Может, он собрался спасать свою даму от притязаний Айвена?

— Леди Гелла, — отвесил он легкий поклон.

— Лорд Йенаро? — откликнулась она, чуть наклонив голову, из чего Майлз заключил, что, во-первых, она занимает в гем-сообществе более высокое положение, чем мужчина, и, во-вторых, что он не приходится ей мужем или братом. Значит, Айвену скорее всего ничего не грозит.

— Я вижу, вы нашли-таки галактическую экзотику, за которой охотились, — произнес лорд Йенаро.

Она улыбнулась в ответ. Эффект был совершенно сногсшибательный, и Майлз поймал себя на том, что завидует тому, кому она улыбается. Впрочем, на лорда Йенаро, несомненно привыкшего к общению с гем-леди, это не произвело такого впечатления.

— Лорд Йенаро, это лейтенант лорд Айвен Форпатрил с Барраяра, и… ах? — Ее ресницы чуть приподнялись, намекая на то, что Айвену стоило бы представить Майлза: жест не менее наглядный, как если бы она похлопала Айвена по руке своим веером.

— Мой кузен, лейтенант лорд Майлз Форкосиган, — поспешно произнес Айвен.

— А, гости с Барраяра! — Лорд Йенаро отвесил более низкий поклон. — Счастлив видеть вас.

Майлз и Айвен поклонились в ответ. Майлз постарался, чтобы наклон его головы был на несколько градусов меньше, чем у Айвена: замечательная градация, жаль только, что лорд Йенаро скорее всего не заметил ее.

— Наши семьи исторически связаны, лорд Форкосиган, — продолжал Йенаро. — Знаменитые предки.

Майлз почувствовал волну возбуждения.

«Ох, черт, это ведь какой-то родственник покойного гем-генерала Эстаниса, и он специально прибыл поймать сына Эйрела Форкосигана…»

— Вы ведь внук генерала графа Петера Форкосигана, не так ли?

Тьфу. Древняя история. Майлз перевел дух:

— Совершенно верно.

— Значит, я в некотором роде ваш оппонент. Мой дед был гем-генерал Йенаро.

— О, тот самый командующий той несчастливой… как у вас ее называют? Барраярской экспедиции? Барраярской разведывательной операции? — оживился Айвен.

— Гем-генерал, проигравший Барраярскую войну, — спокойно ответил Йенаро.

— Право же, Йенаро, стоит ли об этом? — произнесла леди Гелла. Может, она в самом деле хотела дослушать рассказ Айвена?

Майлз мог бы рассказать ей историю и позабавнее — о том, как Айвен на учениях загнал свой взвод в такую грязищу, что их пришлось вытаскивать флаером…

— Я не сторонник теории персональной ответственности за несчастья, — дипломатично произнес Майлз. — Генералу Йенаро просто не повезло: он оказался последним из пяти гем-генералов, проигравших Барраярскую войну, и тем самым оказался козлом отпущения.