Курт Воннегут - Сирены Титана

Судя по всему, это было самое страшное свидетельство обвинения для самого Дентона, а Крестоносцы Любви смиренно согласились с ним, не особенно вникнув в суть дела.

– Так что же мы вопием в ужасе и унынии ныне, когда Господь говорит нам, как строителям Вавилонской башни: «Стойте! Разойдитесь! По этой штуке вы ни на небо, ни куда бы то ни было не взмоститесь! Рассейтесь, повелеваю вам! Перестаньте говорить друг с другом на ученом языке! Не отстанете вы ни от чего, что задумаете сделать, а мне это ни к чему! Я, ваш Господь Вседержитель, ХОЧУ, чтобы вы отстали от многого, чтобы вы перестали помышлять о дурацких ракетах и башнях до самого Неба, а задумались бы о том, как стать лучше, как стать хорошими мужьями, женами, дочерьми и сыновьями. Не ищите спасения в ракетах – ищите его в ваших домах и храмах!»

Голос Бобби Дентона зазвучал хрипло и приглушенно.

– Хотите летать в космосе? Господь даровал вам самый чудесный космический корабль во Вселенной! Да! Скорость? Мечтаете о скорости? Данный вам Богом космический корабль несется со скоростью шестьдесят шесть тысяч миль в час – и будет вечно нестись с такой скоростью, если будет на то божья воля. Вам нужен вместительный, комфортабельный космический корабль, со всеми удобствами? Он у вас есть! И на нем есть место не только для богатея с его псом, и не для пяти, и не для десятка пассажиров! Нет! Бог – не какой-нибудь крохобор! Он дал вам корабль, который может нести миллиарды мужчин, женщин и детей! Да! И им не надо пристегиваться ремнями к креслам или надевать на головы аквариумы для рыбок. Нет! На божьем корабле это ни к чему. Пассажиры на космическом корабле Господа Бога могут плескаться в речке, гулять по солнышку, играть в бейсбол и кататься на коньках, и всей семьей выезжать на природу в собственной машине по воскресеньям после церкви, и подавать курицу на семейный стол!

Бобби Дентон кивнул.

– Да! – сказал он. – И если кто-нибудь считает, что Бог нас обездолил, создав в космосе препятствия, мешающие нам летать в небо, пусть тот вспомнит, какой космический корабль Господь уже даровал нам. И нам даже тратиться не надо на топливо для корабля и ломать голову, соображая, какое топливо лучше. Нет! Бог сам об этом позаботился.

И Бог сказал нам, что МЫ САМИ должны делать на этом чудесном космическом корабле. Он написал такие простые правила поведения, что любому понятно. Не надо быть физиком или великим химиком, или Альбертом Эйнштейном, чтобы их понять. Нет! И этих правил совсем немного. Мне говорили, что перед стартом «Кита» необходимо проверить одиннадцать тысяч разных параметров, чтобы убедиться, что он готов к полету: закрыт ли тот клапан, открыт ли этот, натянута ли та проволока, заполнен ли этот бак – и так далее, пока не проверят все одиннадцать тысяч мелочей. А у нас, на космическом корабле Господа Бога, нужно проверить только десять пунктов – и не ради какого-то мелкого перелетика к отравленным каменным громадам, разбросанным в космосе, а ради путешествия в Царство Небесное! Подумайте только! Где бы вам хотелось быть завтра – на Марсе или в Царстве Небесном?

Вы знаете тот список, по которому проверяется готовность округлого зеленого космического корабля Господа Бога? Нужно ли мне напоминать вам его? Хотите услышать стартовый отсчет Господа Бога?

Крестоносцы Любви дружно закричали: «Хотим!»

– Десять! – провозгласил Бобби Дентон. – Желаешь ли ты дом своего ближнего, или слугу его, или служанку его, или вола его, или осла его, или что-либо, принадлежащее ближнему твоему?

– Нет! – закричали хором Крестоносцы Любви.

– Девять! – провозгласил Бобби Дентон. – Даешь ли ты на ближнего своего свидетельство ложно?

– Нет! – крикнули Крестоносцы Любви.

– Восемь! – провозгласил Бобби Дентон. – Крадешь ли ты?

– Нет! – крикнули Крестоносцы Любви.

– Семь! – провозгласил Бобби Дентон. – Творишь ли ты прелюбодеяние?

– Нет! – крикнули Крестоносцы Любви.

– Шесть! – провозгласил Бобби Дентон. – Убиваешь ли ты?

– Нет! – крикнули Крестоносцы Любви.

– Пять! – провозгласил Бобби Дентон. – Почитаешь ли ты отца твоего и матерь твою?

– Да! – крикнули Крестоносцы Любви.

– Четыре! – провозгласил Бобби Дентон. – Почитаешь ли ты день субботний и отдыхаешь ли ты от трудов?

– Да! – крикнули Крестоносцы Любви.

– Три! – провозгласил Бобби Дентон. – Поминаешь ли ты имя Господа твоего всуе?

– Нет! – крикнули Крестоносцы Любви.

– Два! – провозгласил Бобби Дентон. – Сотворил ли ты себе кумиров?

– Нет! – крикнули Крестоносцы Любви.

– Один! – провозгласил Бобби Дентон. – Почитаешь ли ты иных богов, кроме Господа истинного?

– Нет! – крикнули Крестоносцы Любви.

– Пуск! – во весь голос радостно возгласил Бобби Дентон. – Мы летим к тебе, Рай! Стартуйте, дети мои и аминь!

– Что ж, – пробормотал Малаки Констант, сидя в похожей на трубу комнатушке под лестницей в Ньюпорте, – похоже, что гонец в конце концов понадобился.

– Это вы о чем? – спросил Румфорд.

– Мое имя – оно означает «надежный гонец», – сказал Констант. – Какое будет послание?

– Извините, – сказал Румфорд. – Я ничего не знаю ни о каком послании. – Он насмешливо наклонил голову набок. – А вам что, кто-нибудь говорил о послании?

Констант протянул к нему руки ладонями вверх.

– То есть как – зачем же мне тогда мучиться, добираться до этого Тритона?

– До Титана, – поправил его Румфорд.

– Титан, Тритон, – сказал Констант. – За каким бесом я потащусь в такую даль?

«Бес» было жалкое, девчонское, бойскаутовское слово, непривычное для Константа И он сразу понял, почему оно напросилось ему на язык. «Бес!» – так говорили космонавты в телевизионных сериях, когда метеорит сшибал у них панель управления или когда навигатор оказывался космическим пиратом с планеты Циркон. Он встал.

– За каким чертом я туда потащусь?

– Так надо – даю вам слово.

Констант подошел к окну, постепенно обретая прежнюю силу и самоуверенность.

– Я вам прямо говорю, – сказал он. – Я отказываюсь.

– Очень жаль, – сказал Румфорд.

– Я должен что-то сделать для вас, когда попаду туда?

– Нет, – сказал Румфорд.

– Тогда почему это вам «очень жаль»? – спросил Констант. – Вам-то какое дело?

– Никакого, – сказал Румфорд – Это мне вас жаль.

Вы многое потеряете.

– Например? – сказал Констант.

– Скажем – самый приятный климат во всей Вселенной, для начала, – сказал Румфорд.

– Климат? – презрительно бросил Констант. – У меня дома в Голливуде, в Кашмирской долине, в Акапулько, в Манитобе, на Таити, в Париже, на Бермудских островах, в Риме, Нью-Иорке и Кейптауне, и я еще должен куда-то лететь в поисках более приятного климата?