Лоис Буджолд - Ученик воина. Игра форов

А сама Элен… Зачем он ей? Тоже мне, удовольствие, — муж-карлик, уродливый, весь покореженный. Ведь в их мире давно ликвидированы даже самые легкие физические недостатки, — благодаря традициям спартанского воспитания и инопланетной медицине. Да еще такой забавный контраст. Конечно, все будут пялиться на них, и еще как. Разве может титул и связанные с ним привилегии компенсировать его мерзкую внешность? Да и титул с каждым годом все больше становится анахронизмом, а уж вне Барраяра он и вовсе пустой звук. Его родная мать прожила здесь восемнадцать лет и до сих пор считает институт форов чем-то вроде коллективного помешательства.

В дверь дважды постучали — властно и вежливо. Майлз криво улыбнулся, вздохнул и сел в постели.

— Заходи, отец.

Лорд Форкосиган приоткрыл дверь и просунул туда голову.

— Ты еще не разделся? Уже поздно. Тебе бы надо отдохнуть.

Вопреки сказанному, он вошел в комнату, взял стул от письменного стола, повернул его и уселся верхом, удобно сложив руки на спинке. Майлз заметил, что отец до сих пор не переоделся — он был в мундире, в который облачался каждый день, отправляясь на службу. Теперь лорд Форкосиган исполнял обязанности премьер-министра, а не регента, то есть он уже не был главнокомандующим и, может быть, не имел права носить свою старую адмиральскую форму. Или она к нему приросла?

— Ты знаешь, я… — начал лорд и остановился. Тихонько откашлявшись, он продолжал: — Мне интересно, что ты думаешь насчет своего будущего. Насчет каких-нибудь запасных вариантов.

Майлз передернул плечами.

— Да нет никаких запасных вариантов. У меня был единственный план: добиться успеха. Глупо, конечно.

Лорд Форкосиган нахмурился, не соглашаясь.

— Если тебя это утешит, ты был очень близок к победе. Я сегодня разговаривал с председателем экзаменационной комиссии. Хочешь узнать результаты своих письменных экзаменов?

Майлз покачал головой.

— Не надо. Теперь это неважно. С самого начала не было надежды. Я просто слишком упрям, чтобы признаться в этом.

— Извини, это не так. Мы все понимали, что будет трудно. Но я ни за что не позволил бы тебе так выкладываться из-за того, что считаю невозможным.

— Наверное, я унаследовал от тебя любовь к риску.

Отец усмехнулся и кивнул:

— Ну, не от матери же.

— Она как… не очень расстроилась?

— Да нет… Ты же знаешь, мама без энтузиазма относится к военной службе и к военным. Когда-то она назвала нас наемными убийцами. Едва ли не самое первое, что я от нее услышал. — При этом воспоминании лицо отца посветлело.

Майлз невольно улыбнулся:

— Прямо так и сказала?

— Вот именно, слово в слово. Но все-таки вышла за меня замуж, так что я допускаю, что она говорила не вполне искренне. — Он посерьезнел. — А вообще-то она права. Если я в чем-то и сомневался насчет твоей пригодности к военному делу…

Майлз внутренне сжался.

— …так это в твоей способности убивать. Когда убиваешь человека, надо сперва стереть его лицо. Это такой психологический трюк. Солдату он необходим. Я не уверен, что ты сумел бы достичь нужного тупоумия. Ты поневоле все видишь объемно. В этом смысле ты очень похож на маму: не упускаешь из виду собственный затылок.

— Но и у вас я никогда не замечал особой узости взглядов, сэр.

— Да, я тоже разучился владеть этим приемом. Потому и пошел в политику. — Лорд Форкосиган улыбнулся, но улыбка быстро погасла. — Боюсь, из-за этого и ты пострадал.

Последняя фраза заставила Майлза вспомнить реплику Костолица.

— Сэр… — неуверенно начал он, — вы действительно… Вы из-за меня не претендовали на императорскую власть? Ведь все этого от вас ждали. Только потому, что ваш наследник… — Он неловко коснулся пальцем груди, не решаясь употребить запретный термин «калека».

Лорд Форкосиган нахмурился. Голос его упал почти до шепота — так резко, что сын вздрогнул.

— Кто это сказал?

— Да никто, — испуганно ответил юноша.

Отец вскочил и несколько раз прошелся по комнате.

— Никогда и никому не позволяй так говорить, — отчеканил он. — Это оскорбление чести — твоей и моей. Я поклялся императору Эзару Форбарре, когда он лежал на смертном одре, что буду верно служить его внуку, и я выполнил клятву. И точка.

— Да я и не спорю, — поспешно заверил сын.

Лорд Форкосиган поглядел на него и рассмеялся.

— Извини. Ты просто попал на больное место. Ты тут ни при чем, малыш. — Он снова сел, уже вполне владея собой. — Ты знаешь, что я думаю о верховной власти. Ведьмин подарок, будь он трижды проклят… Но вот попробуй объясни это им…. — Он помотал головой.

— Но ведь Грегор никак не может подозревать тебя в честолюбии. Ты сделал для него больше, чем кто бы то ни было — и во времена бунта Фордариана, и в третью цетагандийскую войну, и при подавлении восстания Комарры… Да без тебя его давно бы скинули с трона.

Лорд Форкосиган поморщился.

— Сейчас Грегор способен на любую глупость. Он только что вкусил власти, — а власти у него очень много, можешь мне поверить, — и теперь у него руки чешутся выяснить, как далеко она простирается. У меня вовсе нет желания делать из себя мишень.

— Ну что ты, папа! Грегора не назовешь вероломным.

— Нет, конечно нет, но теперь на него давят со всех сторон, а я не могу защитить его… — Лорд оборвал себя, сжав кулаки. — Ладно. Поговорим о другом. Я хотел бы обсудить с тобой твои планы.

Майлз устало потер лицо.

— Не знаю, сэр…

— Например, ты можешь подать прошение императору, — не очень уверенно предложил лорд Форкосиган.

— Как это? Засунуть меня в армию по высочайшему указу, вопреки правилам? Ты же сам всю жизнь воевал против института любимчиков. — Майлз вздохнул. — Если бы я хотел попасть в академию таким путем, это надо было делать с самого начала, до провала на испытаниях. А теперь… Нет.

— Но ты слишком талантлив и энергичен, чтобы бездельничать. Есть и другие способы послужить родине. Я бы хотел подсказать тебе одну-две идеи. Просто, чтобы ты о них подумал.

— Говори.

— Будешь ли ты офицером или нет, ты все равно когда-нибудь станешь графом Форкосиганом. — Майлз раскрыл было рот, чтобы возразить, но отец поднял руку. — Я говорю «когда-нибудь». Ты неизбежно получишь какое-то место в правительстве — если, конечно, не произойдет революции или еще какой-то социальной катастрофы. Ты будешь представлять область, доставшуюся нам от наших предков. А она сейчас в постыдном запустении. И не только потому, что твой дед болен. На меня навалилась груда другой работы, а до этого мы оба отдали большую часть жизни военной службе…