Млечный Путь, 21 век, No 2(47), 2024 - Наталья Владимировна Резанова
- Аку Сафу?
- О, вы еще помните это прозвище, хотя были тогда совсем молоды.
- Слышал от отца.
Монах в задумчивости кивнул.
- Я хорошо знал его, когда служил при дворе - мы были примерно одних лет. Не могу сказать, чтоб мы были дружны. Напротив. По правде сказать, Фудзивара Ёринага ненавидел меня не меньше, чем праведный Монгаку, и по той же причине - стихи казались ему пустой тратой времени. Что до меня, то я его просто недолюбливал. Ум его был блестящ, он по праву считался первым ученым своего времени. Но нрав его был невыносим, и он не зря заслужил свое прозвище, ибо многих восстановил против себя, за исключением тех, кто был им очарован - но я-то не был.
Однако, как бы я к нему ни относился, то, что произошло с ним, удручало меня чрезвычайно. Он был единственным из мятежников, кто умер в бою, с мечом в руке, а ведь он даже не был воином. Преданный всеми, включая родного отца, он не сдался. Позже Синдзэй, распустил слух, что Ёринага испугался и умер, откусив себе язык, но верные люди сказывали мне, что он был сражен лучниками Тайра. Прочие же сложили оружие.
- Я слышал и об этом, - откликнулся хозяин, - и это научило меня никогда не полагаться на милость победителя.
- Но Ёринага и впрямь был виновен, подняв меч против законного императора, и если бы дело закончилось его гибелью в бою, я бы не стал о нем печалиться. Но худшим было то, как с ним поступили после смерти. Того, что тело было выброшено из могилы и разрублено на куски, не заслуживает и худший из преступников. Потому я решил поднять и оживить Левого министра. Сейчас уже не могу сказать, что мной двигало - желание исправить несправедливость, стремление применить книжные знания на деле, или просто одиночество. Итак, я спустился с горы и нашел место, где по рассказам выбросили останки Ёринаги. Я даже выкрал его голову, которая была выставлена в столице и успела превратиться в череп.
Принеся останки к себе в хижину, я последовательно сложил кости в правильном порядке, скрепил их стеблями глицинии, и произвел иные действия, о которых сейчас не буду распространяться. По прошествии 27 дней я произвел церемонию вызова души.
- И что же, вы не преуспели?
- Не могу вам ответить точно. Да, он поднялся но хотя облик вышел похожим на человеческий, но плоть была плоха, а души не было вовсе. Голос был, но он был похож на звучание струны или флейты. Когда у человека есть душа, он соответственно использует голос. Но если просто издавать голос, он звучит как поломанная флейта. Иными ловами, человеком это создание не было. И я не знал, что с ним делать. Если бы я вернул его в прежнее состояние, не стало ли бы это убийством? Да, у создания не было души, но вид у него был почти человеческий, и уничтожить его рука не поднималась. Тогда я отвел его далеко в горы, в лес, куда люди не ходят. Если же кто-то встретит мое создание, то подумает, что это оборотень, испугается и убежит. Потому никому вреда не будет.
Все же меня терзали мысли о том, что я сделал неправильно. Потому я вернулся в столицы и встретился с одним из моих родичей, который как мне было известно, был более искушен в познании тайной науки, чем я, ибо принадлежал к школе Цутимикадо, более всего прославленной именем Абэ но Сэймэя .То был советник Минамото но Моронака, ныне давно умерший. Я рассказал ему, что сделал, и он поведал в чем была моя ошибка. Он даже признался, что не раз производил подобные опыты, но отказался назвать мне имена тех, кто был им создан, ибо все они вошли в знатные роды, и занимали высокие должности, а если бы их создатель назвал их, они бы рассыпались в прах. И... это, собственно, все.
- Так вы больше не встречали свое создание?
- Нет, возможно, он до сих пор скитается по полям и лесам, а может, рассыпался в прах, ибо имя его названо. И когда Тайра Киёмори, желая снять проклятие, добился, чтоб Ёринаге посмертно присвоили титулы и должности, те, кто читали этот эдикт в чистом поле, напрасно тратили время...
Хозяин на некоторое время задумался.
- Но другие-то не рассыпались. И за три десятилетия во всех этих войнах, смутах и заговорах принимали участие мертвецы... и не исключено, что они до сих пор среди нас?
- Может и так... но пора перейти к истинной причине моего прихода к вам. - Монах вынул из рукава деревянный футляр. - Я никогда более не пытался воскрешать мертвых. Но подробно записал все, что рассказал мне покойный советник Моронака... и так и не нашел в себе сил уничтожить его. Теперь я передаю свиток вам, Исэ-доно. Распорядитесь им по своему усмотрению. - Он положил футляр на стол.
- Но почему именно я? Наше родство не столь уж близко, и у вас есть собственные дети.
- Мои дети, сын и дочь, также избрали служение Будде, и в отличие от своего грешного отца, и впрямь отринули мирское. Они не примут этот свиток, а я не стану их принуждать. Я без колебаний передал бы это писание господину Хидэхире. Но он умер, а его дети оказались дурными наследниками. Так что его удел достался вам...- монах посмотрел хозяину в лицо ясным открытым взглядом, - во всех смыслах.
- Да, мы уже говорили о моем скором отъезде.
- И вы не опечалены тем, что придется поселиться в этом диком краю? Ведь многие считают, что вне столицы нет жизни и сочли бы такое земельное пожалование ссылкой.
- Это было решение главы рода Фудзивара и сёгуна, моего брата. -после паузы он добавляет. - Двоюродного.
Снова краткое молчание. Оба слишком хорошо помнят судьбу единокровного брата сёгуна.
Когда недавний герой всей страны, лишенный военной силы, затравленный старшим братом, и отчаявшийся найти поддержку, он с горсткой сторонников, женой и детьми бросился на север.
Фудзивара Хидэхира принял опального полководца так же,
