Время, гравитация, любовь и прочие неприятности - Алёна Фаверо
— Ну как? — спрашивает заглянувшая за шторку блондинка — слушай, ты как модель. Я тебе еще несколько вариантов принесла — радостно щебечет Оля и убегает. Смотрю на дополнительные вешалки с дорогими тряпками, потом на себя — может ну ее, эту встречу выпускников? Или пойти в своем обычном брючном костюме. Мои отношения с одеждой, по примеру Стива Джобса — моногамные. В гардеробе все черное, простого кроя, из качественных материалов. Подруга говорит, что ее пугает мой стиль, как будто директорша похоронного бюро. Поэтому на принесенных ею вешалках — красное, золотое, синее. Думаю о своем намерении действовать иначе, чтобы перейти в новый жизненный сценарий. Ах, как хорошо в старом, знакомом и насиженном. Через сопротивление и раздражение беру зеленое шелковое платье. Резинка цепляется за этикетку и волосы ползут вниз непослушными волнами. В отражении появляется кто-то новый. Ассоциации с эльфами и волшебницами. Где-то внутри пульсирует расширение и тепло. Мне нравится.
— Ну что у тебя тут? — снова заглядывает голова и замирает. Подруга молчит, что можно отнести к странному поведению с ее стороны. — Это топ. Просто топ — Оля отдергивает шторку и выводит меня в коридор из огромных зеркал. Платье ласково струится по ногам при ходьбе, отмечаю, что это ощущение тоже новое и приятное. Из отражения на меня смотрит та самая новая Амалия. Решаю брать. 235 тысяч за платье? Главное сейчас не зажать энергию из-за непривычной стоимости. Выдыхаю с расслаблением, мысленно повторяю «это просто цифры». Что дается мне легко на Земле — так это создавать деньги. Алгоритм то прост — представляешь, как будто они уже есть и удерживаешь это состояние, несмотря ни на что. Людям эта концепция не дается — как это чувствовать изобилие, если в кошельке ничего нет? Поэтому и нет, что постоянно думаешь о пустом кошельке. А мысли подкрепляются эмоциями, тело зажимает, начинаешь экономить. Порочный круг, но выбраться из него можно.
— Туфли тоже упакуйте — достаю карточку, чтобы расплатиться.
Подруга восхищенно смотрит из-под тяжелых ресниц, я знаю, что она тоже хотела бы такой свободы в деньгах. Но из-за веры в то, что сама заработать не сможет — надеется на богатого и обязательно щедрого мужа. Позиция ребенка.
— Так, я записала тебя в салон на пятницу. Адрес скинула в мессенджер. Там Карина все сделает как надо, она прям топовая — Оля провожает меня к выходу из бутика. От мысли о походе в салон на укладку и макияж зажимает челюсть — первый признак моего сопротивления. Вспоминаю о намерении идти в новое. Завожу машину и резко выруливаю на дорогу.
1 декабря
У меня еще сорок минут. Вызываю такси до ресторана, указанного в пригласительном. Смотрю в зеркало. Рыжие локоны спадают на полушубок из искусственного меха, зеленое платье за 235 тысяч и туфли на каблуке в пару сантиметров. Надеюсь, не придется скакать по сугробам. С накрашенными ресницами, ровным тоном кожи, красными губами, я действительно выгляжу иначе. На нижнем уровне стандартов земной красоты. Скорее это только мое восприятие, а другие видят иначе.
Зачем я иду туда? Потому что очень хочется не пойти. Как важно уметь слышать себя и отличать интуицию от страхов. Переход на линию реальности, где у меня есть мужчина, возможен только через действия, которые противоречат старой линии. Делать неожиданное даже для себя. Как в фильме «Всегда говори: «ДА».
Прошу водителя подъехать ближе ко входу. Еще раз смотрю в пригласительный, сверяю адрес и строчку «дресс-код коктейльный». Поправляю волосы и выхожу.
У арки с массивной дверью курят двое мужчин. Узнаю в чертах одного их них одноклассника, который одиннадцать лет назад так же озирался по сторонам, выпуская дым в сторону. Дима Шипелин — кошмар для преподавателей и одноклассников. Ему не диагностировали синдром дефицита внимания и гиперактивности. При этой особенности нервной системы физически сложно сидеть на одном месте и тем более запоминать, когда кто-то кого-то куда-то отправил сделать что-то для чего-то с кем-то. С математикой и физикой были проблемы скорее всего из-за дискалькулии — нарушения в понимании математических действий. Это тоже никто не обнаружил, окрестив Диму на весь период школы «ленивым, глупым и невоспитанным». Сейчас, благодаря развитию детской психиатрии, это можно было бы скорректировать.
Дима нервно переминается с ноги на ногу и крутит в левой руке зажигалку. Ниже на две головы, он обзывал меня «вышкой» и подшучивал до 9 класса, а в один дождливый осенний вторник перестал. Я так и не поняла почему.
Поднимаюсь, возвышаясь над обоими, и молча прохожу в вестибюль. За разговорами они, кажется, меня не замечают.
— Вышка, это ты что ли? — царапает спину хриплый голос. Замираю, как будто надеясь, что сольюсь с обстановкой и он пройдет мимо. Эволюционный инстинкт.
— По-любому ты — приближается голос и мне приходится повернуться.
— Дмитрий — с намеренной серьезностью обращаюсь, глядя вниз. Мужчина довольно улыбается, задрав голову.
— Ну ты, вышка, красотка — маленькие глазки на сером лице, свитер из синтетики и темные джинсы. Залысины и запах машинного масла в перемешку с одеколоном. Поджимаю губы, не зная, что сказать.
— А где все? — нахожусь я.
— Уже в зале. Пошли — уверенным шагом мужчина направляется вперед по коридору и сворачивает за угол. Следую за ним.
В большом зале с оранжевым тусклым светом вдоль стен стоят три длинных стола, за каждым человек восемь-десять. Мозг пытается обработать поток информации, и я почти слышу, как скребутся нейронные связи, которые не были задействованы целое десятилетие. Как вспомнить имена всех этих людей? Ближе всего к нам — компания из женщин, которые, прервав разговоры, пялятся на меня.
— Смотрите, кого я привел — радостно объявляет Дима, подталкивая меня вперед — Это ж Вышка! — прожекторы глаз поворачиваются в мою сторону. Хочется съежиться и убежать.
— Амалия, садись сюда — доносится откуда-то сбоку. Пытаюсь найти, кому принадлежали слова. Поднятая рука Кристины — одноклассницы, которая всегда была добра и терпима ко всем. В ее маленьком, почти детском теле, скрывается мудрая и светлая душа. Рост Кристины полтора метра, миниатюрные руки, темные прямые волосы и миндалевидный разрез глаз. Кажется, ее родители из Узбекистана. Она выглядит точно так же, как на последнем экзамене, если не считать одежды. Черное бархатное платье на запах, брендовые украшения, мне такие Оля показывала, в надежде, что я проникнусь их эстетикой.
— Амалия, как
