Причём здесь СЛОН - Александр Гнедин
– Хорошо, – одобрил гость, – но при необходимости мы можем себе позволить любую аппаратуру, какую только захотите. Не переживайте, средств хватит…
– Я не переживаю, а экономлю время, – возразила Агафья, – тем более, параллельно поддержим наших разработчиков. Есть надёжные люди, работая с которыми, можно быть уверенным, что информация не уйдёт на сторону. Согласитесь, будет очень неприятно, если на каком-то этапе нашей работы мы узнаем из новостей, что некие зарубежные «коллеги» создали то же самое и по точно такой же технологии…
– Мне, по сути, будет всё равно, кто докопается до истины. Я плачу, кто-то делает… – пожал плечами гость.
– Вы не поняли, – Агафья с трудом сдержала всплеск негодования, – придя сюда, вы заявили, что работать будем МЫ… Я согласилась с вами. Так вот, имейте в виду, если в процессе НАШЕЙ работы я узнаю, что информация уходит на сторону, это будет мой последний день в проекте!
– А вы мне нравитесь…– первый раз за всю встречу гость улыбнулся, – я согласен…
Агафья посмотрела на него и ей показалось, что этот человек нечасто улыбается…
– Хорошо, продолжим, – сказала она, – кроме сканирующего оборудования, нам понадобится двусторонний интерфейс для взаимодействия с человеком. Я думаю, что это будет что-то, наподобие шлема виртуальной реальности, с функциями считывания и передачи данных непосредственно в мозг. На сегодня есть кое-какие наработки, но существует проблема, о которой я скажу чуть позже. Между интерфейсом и сканером должен располагаться искусственный интеллект, естественно, с функциями развития, причём обучающий алгоритм должен основываться именно на считываемых сигналах. Сегодня все технологии, используемые в этой области, основываются на сухих математических формулах. Граница компетенции и принятия решений нейросети лежит в диапазоне действия той или иной формулы. В реальном мире это работает далеко не всегда. Говоря простыми словами, робот есть робот…
– Я себе всё так и представлял. Наши взгляды совпадают, – сказал гость, – но, к сожалению, я не учёный, и мои знания ограничены. Давайте лучше поговорим о материальной стороне. Вы упоминали про какие-то проблемы. С чем они связаны, можно поподробнее?
– По моим расчётам, прямое взаимодействие с искусственным интеллектом, несёт колоссальную нагрузку на человека. Активируются скрытые ресурсы и возможности мозга. Последствия могут быть разные, в том числе, частичная или полная потеря памяти. Поэтому одним из условий проекта должно быть создание так называемой, поддерживающей аппаратуры и препаратов, то есть медиаторов восстановления памяти. Мы должны быть застрахованы.
– А как же жертва во имя науки? – спросил Юрий Борисович
– Лично я не согласна никем жертвовать. Если вы против, тогда делайте сами.
– Я согласен с дамой, – сказал гость, – если жертв можно избежать, это хорошо. Как я уже упоминал, все необходимые средства будут выделены.
– Здесь нужно взаимодействие со специалистами по фармакологии и медтехнике. Частично это можно организовать и у нас на предприятии. Закажем разработку препарата и генератора биотоков, способствующих восстановлению. Я думаю, впоследствии нам скажут спасибо, потому что это всё можно будет использовать не только в рамках нашего проекта. Я бы сделала всё это и раньше, но не было средств. Наука весьма затратна, и не каждый это понимает. По крайней мере, у нас…
– А кого мы привлечём в качестве подопытных? – спросил Юрий Борисович
– Я согласен предоставить себя, – ответил гость, – можете изучать всё что угодно
– А я считаю, – сказала Агафья, – что в эксперименте должны участвовать, так сказать, люди «без диагноза», потому что целью данного проекта является, по мнению нашего… кстати, вы так и не представились…
– Давайте будем считать, что пока моё имя не важно…
– Хорошо. Так вот, целью проекта является доказательство существования иных измерений. Наш гость говорит, что он всё это видит и чувствует. Значит, нужно спроецировать эти данные на обычного человека, чтобы он тоже это увидел… Если честно, я не представляю, где и как искать желающих, да ещё так, чтобы не было преждевременной утечки информации.
– Есть у меня кое-какие соображения на этот счёт… – сказал Юрий Борисович…
***
Витя Томчак открыл глаза. Несколько секунд перед ним ещё мелькали картинки из вновь обретённых воспоминаний, потом всё стало на свои места. Комната, кресла, гудящий аппарат, провода… И девушка… Очень симпатичная, хотя выглядит неординарно, не так, как он привык. И зовут её Агафья… Имя-то какое редкое. Она тоже из «новых» воспоминаний. И относится к нему неоднозначно… Может быть, симпатия взаимна? Хотя, кто он и кто она? Она здесь за главного, хотя, больше никого и не видел. Но кто-то должен быть, почему-то есть уверенность. И ещё есть ощущение, что в голове, как на шахматной доске – клетка белая, клетка чёрная… Белые клетки – это пробелы, провалы что ли… воспринимаются так, как будто что-то должен знать, а не знаешь. Как в школе. Вроде бы выучил стишок, учитель вызвал к доске, ты половину рассказал, а половина напрочь вылетела из головы. Ты стоишь такой, понимаешь, что учил, знал, а вспомнить не можешь. Вот и сейчас так… Странно как-то… Голос извне окончательно вернул его в реальность…
– А, что? – он повернулся на источник звуков
– Я говорю, как себя чувствуешь? – повторила Агафья
– Сложно и непонятно…
– Вспомнил что-нибудь?
– Да, кое-что прояснилось, но, мне кажется, это не всё…
– Тебе не кажется…
– А почему так?
Агафья села на соседнее кресло и потрогала кольцо у себя в брови, как бы проверяя, на месте оно или нет…
– Ты участвуешь в проекте…
– Это я, кажется, вспомнил…
– …но ты был не один…
– Вот как?
– Да. Вас было двое, специально отобранных и подготовленных…
– А этот, второй, он такой же как и я? – Томчак изобразил на пальцах решётку.
– Да. Но не подумай, что это какой-то бесчеловечный эксперимент. Вас выбирали из соображений внутренней безопасности проекта, для того чтобы информация раньше времени не ушла куда не нужно…
– А куда исчез этот второй?
– К сожалению, по вине нескольких идиотов из службы охраны, он покинул территорию лаборатории. Дело в том, что вы работали по очереди. После каждого сеанса нужен отдых и комплекс восстановительной терапии. В этом случае память не фрагментируется, как сейчас у тебя, а восполняется в полном объёме. Но твой напарник, возможно, сам не желая того, ушёл, не пройдя очередной комплекс. Он ничего не помнит.
– И его не нашли?
– Нашли, но не мы. Вернуть его не представляется возможным, потому что ваше нахождение здесь было и есть не совсем легально. Главный координатор проекта задействовал свои связи, чтобы это организовать. Пока
