Помощь из будущего - Александр Александрович Мишкин
— Выживший ещё позже стал писателем и рассказал свою историю, как жил на станции пять лет, пока на Земле шла война.
— Не читал такого… Но про дядьку этого слышал. Выжить среди ста миллионов трупов и не сойти сума благодаря творчеству…
— Да. Старая книжка, очень, да и страшная. Но в то время была бестселлером…
— Ого…
— Так вот. Рассекретили некоторые данные, среди них, пока в свободном доступе, есть фрагмент его первого дневника…
— И что там? Почему фрагмент? Есть что по этому поводу?
— Сейчас… — копия нахмурилась. — Все остальные его работы за пять лет на станции, дневники, записки, выкуплено корпорацией… у которой пожизненные права на творчество автора. Получены ещё в конце двадцать перового века от сына… Фрагмент… права на него принадлежат… государству… Ведут переговоры, возможно скоро выкупят. Фрагмент с точной датой… и временем окончания, ничего себе…
— И когда он его закончил?
— 20.07. 2040. В 20:07… Представляешь…
— Забавное совпадение чисел… И этому отрывку почти семь сотен лет… Ха!
— Да…
— А что в нём?
— На, почитай…
Прошла доля секунды.
— Как трогательно… Про собачку писал. Но не закончил. Он задаётся вопросом, что было с ней дальше…
— Получается так…
— И ничего потом про неё не писал? Ну он же стал писателем?
— Судя по информации в сети… есть интервью… он говорит, что его вдохновила на творчество история, которую он выдумал, пока стоял в утилизационном блоке… но которую решил не опубликовывать, говорил… говорил, что она его личная, только для него.
— Невероятно, человек провёл пять лет в одиночестве среди погибших товарищей. И всё благодаря писательству…
— Вести дневник ему посоветовал психиатр, есть упоминания из отчётов… он страдал тревожным расстройством… Видимо этот отрывок его первые попытки…
— Ничего себе… А что там ещё интересного есть?
— Он был там, где не должен был быть…
— Как?
— Он стоял в утилизационном блоке. Это его спасло. Взломанная система отключила кислород только там, где были люди. Корпус блока закрыл его от сканера…
— Ого…
— Только что взломанный террористами ИскИн не нашёл его. Ему дали команду понизить кислород там, где по датчикам находятся люди. Интересно, что система безопасности смогла только через десять минут вернуть контроль и выбить террористов из системы… Всё это время он был там… и на целой станции только он был там, где ему не положено было быть…
Оригинал расхаживал по кругу и кивал головой.
— Хорошо… Да…
— Да?
— Человек страдал тревожным расстройством, остался один среди мертвецов, продержался пять лет и не сошёл сума…
— Ну он долго после лечился, так что не совсем… В одном из интервью рассказывал, что его мучают кошмары…
— Хорошо… Не в этом суть. В момент, когда произошла катастрофа, он должен был почувствовать глубочайшее потрясение! Творчество! Ему помогло творчество, понимаешь?! Это будет… правильно. Да! Пошли к Васильеву! Запомни про трубочиста с серебряным слитком…
— А терновый венок разве не интереснее?
— Чувствую, что нет.
— Как скажешь…
Горы, шум моря, облака, всё растворилось. Мужчина поднялся с серого стула в серой комнате. Он смял серебряный прямоугольник в шарик и засунул во внутренний карман пиджака мышиного цвета.
***
Васильев сидел в точно такой же серой комнате за серым столом, с прямоугольником в руках. Когда мужчина ворвался к нему, он вздрогнул.
— Ты чего так влетаешь? — спросил он.
— Важное дело! У меня материал к отправке!
— А через систему нельзя передать?
— Нет! У меня ещё кое-что…
— Что за срочность? И… таинственность?
— Это всё вдохновение! Так поможешь?
— Смотря чем.
— Ты мне должен!
— Значит решил всё-таки воспользоваться…
— Прости, но я чувствую, что должен сделать это! Ну и мой обычный материал готов…
— Тебе бы контроль над волей вернуть…
— Тогда я не смогу придумывать чистые идеи для прошлого!
— Слышали уже… Чего изволите?
— Так, вот материалы. Их отправить как обычно. Про старика и море. Про крыс и рабочего… — зрачки мужчины расширились, он бубнил под нос. — Про двух товарищей и несносную собаку…
— Принял.
— Хорошо. Теперь слушай.
— Ну?
— Нужно отправить конкретному человеку не идею, но… необходимо в конкретное время усилить у человека силу воображения!
— Вот значит как… Нарушить сто тридцать пятый пункт правил…
— Прошлое не изменить! И я не собираюсь усиливать свою историю! Я усилю его собственную!
— Мы так не работаем.
— Миша! Олегу не понравится то, что он увидит.
Мужчина приосанился.
— Ну зачем так жестоко? Он же отнимет у меня пятнадцать минут для объятий…
— Так надо. Я должен помочь этому человеку. Вот время… только скорректируй… ну допустим… пускай подействует на две, нет на пять минут позже, того времени, что я указал…
— Хорошо… Пересылай…
Мгновение тишины.
— Что на тебя так повлияло, хотя бы, скажешь?
— Тебе зачем?
— Это для меня. Любопытно…
— А…. Хорошо. Человек вёл дневник. Задался вопросом, что стало с его умершей собачкой. Он стал писателем, понимаешь?! Я чувствую, что именно в тот момент, пока он был в одиночестве, сразу же после того, как закрыл файл дневника, с ним произошло что-то невероятное, что-то, что дало силы для творчества и… выживания! Но понимаешь… человек того времени, с тревожным расстройством, первые пробы пера… ему не могло хватить духа, силы…
— И с чего ты так решил?
— Не знаю… не спрашивай… мозг настроен так как нужно…
— Сумасшедший…
— Творец!
— Ага…
— Отлично. И знаешь… Да! Нужно сосредоточь всё его внимание на воображении. Не усиливать, а просто не дать окружению его сбивать, пускай почувствует на что он способен… Если его воображение сильно… Оно сильно! Я уверен! Сделай! Это вдохновит его!
— Не плохое вдохновение для человека из двадцать первого века…
— Думаешь?
— Да он определённо сойдёт сума…
— Не сошёл. Всё в порядке.
— Как знаешь…
— Усиление…
— Нет! Сосредоточь всё на воображение!
— Хорошо… и материалы?
— Да!
Прошла доля секунды.
— Сделано. Что ещё?
— Больше ничего.
— Ну тогда всё.
— Спасибо, Миша. Большое спасибо. Ты мне ничего не должен.
— Я рад.
— Ну… Я пошёл.
— Результаты посмотреть не хочешь?
Мужчина помолчал. Поднёс указательный палец ко рту.
— Ну давай про старика и море…
— Нобелевская премия…
— Кто получил?
— Мужчина, которого прозвали папой…
— Не плохо…
Мужчины помолчали, тот, которого звали Мишей, сказал:
— Не кажется ли тебе, что ты лишаешь и так несвободных людей даже иллюзии свободы? Твои нейронные конструкции спонтанны. Да, они проходят проверку, но… многие из нашего круга утверждают, что без свободной воли ты не можешь скорректировать их так, чтобы свести влияние на человека к минимуму. Ты внедряешь им свои мысли, а не просто
