Журнал «Если» - «Если», 2007 № 02

За окном шел дождь. Об этом в их доме узнавали по еле заметным серым полосам-потекам, бежавшим по комнате, как помехи на телеэкране.

Второй раз он увидел оленя возле паба на Вестферри-роуд. Это было в четверг днем, и Лемми гулял с Китом Роджерсом, Тиной Миллер и Джеймсом Молссом. Ему, честное слово, хотелось сразу броситься за белым чудом, но тут Кит предложил сходить в Грейтаун, и стоило Лемми только открыть рот, его непременно записали бы в слабаки.

— Только не в Грейтаун! — взмолилась Тина. — Терпеть не могу это жуткое место.

— Боишься? — фыркнул Лемми.

— Ни капельки, но… А, ладно, только давайте держаться подальше от нищего. Ну, того, без…

— Брось, он перебрался на угол под Черной стеной, теперь там постоянно торчит. — Кит бросил хитренький взгляд на Джеймса. — Если зайдем с другой стороны, ты его не увидишь.

Лемми и его друзья были дот.лэндцами. Разрешение у них было довольно низким, и их картинка распадалась на пиксели, и цветов-то всего 128 — кроме Джеймса, чьи предки метили в средний класс и недавно сапгрейдились до 256. В богатом Вест-энде они — даже Джеймс — смотрелись бы убогими мультяшками, но в Грейтауне могли расхаживать как истинные короли, становясь предметом зависти и ненависти.

Пойти туда и оказаться среди множества серых лиц так же жутко, как спуститься в ад. Там ведь лица — сплошь силуэтом, иногда с закорючкой вместо носа и черточкой вместо рта. Серые торговцы пытались всучить им какой-то товар, черно-белые дельцы — заключить сделки, карманники с глазами-точками провожали взглядами из подворотен, размышляя, станут ли сопротивляться эти детишки из Дот.лэнда и есть ли у них при себе хоть что-то, ради чего стоило бы с ними связываться. А потом из темноты под железнодорожным мостом раздался звук, которого Тина так боялась и ради которого Кит с Джеймсом ее сюда заманили.

Блип!

Тина завопила.

— Вы же сказали, он с той стороны, у Черной стены!

Мальчишки заржали.

— Сволочи! Вы специально это подстроили!

Блип! — снова раздалось из темноты, и в черном проеме арки появились зеленые буквы текстового сообщения:

ПОМОГИТЕ! ПОЖАЛУЙСТА!

Каждый из Дот.лэндцев виновато бросил по несколько пенсов кредита этому обнищавшему бедолаге, которому тело и голос были не по карману.

— Ненавижу тебя, Кит Роджерс! — бросила Тина. — Ты же знаешь, у меня от этого типа мурашки по коже!

А потом они снова видели белого оленя, который трусил себе по улицам Грейтауна.

— Смотрите, вот опять, — сказал Лемми, — пойдем за…

Но их отвлекла какая-то суматоха впереди. С дальнего конца улицы приближалась стайка юных грейтаунцев, потешавшихся над одиноким высоким существом с буйной гривой седых волос: держась невероятно прямо, старик невозмутимо шел своей дорогой, точно орел или большая сова, которую донимают воробьи.

Друзья узнали мистера Говарда. Мистер Говард был богатым домовладельцем, известным и в Грейтауне, и в Ист-энде, и иногда приходил осмотреть свою собственность — одетый в неизменный мятый костюм зеленого бархата (в истинных красках и с таким высоким разрешением, какое вообще возможно: виднелись даже протертые локти, обтрепанные манжеты и аутентичный сальный отблеск ткани, месяцами не видевшей чистки).

Больше всего привлекало и пугало в мистере Говарде то, с каким величественным пренебрежением он шагал по Грейтауну, будто он здесь хозяин. Ему тут и впрямь многое принадлежало. Но это была лишь одна из причин его надменности. Другая заключалась в полнейшей неуязвимости, ведь он был Извне. Палки и камни отскакивали от него, ножи сами собой сворачивали в сторону. Человеку Извне нельзя причинить вред, его нельзя даже остановить. Зато насмехаться можно сколько угодно…

— Жутик! — кричал крошечный черно-белый мальчуган с тротуара, малюсенький ротик-черточка у него даже не открывался. — Мистер Говард — жутик!

— Питер! А ну иди сюда! Сейчас же! — прошипела его черно-белая мама.

Крошечный мальчуган оглянулся с победной улыбкой, но тут заметил страх на лице женщины. Расплакавшись, он бросился к маме, и два мультяшных персонажа съежились в подворотне, а мистер Говард спокойно прошествовал мимо.

Лемми покрутил головой в поисках белого оленя, но тот уже исчез.

Неделю спустя Лемми с друзьями бродил по рынку у себя в Дот.лэнде, праздно глазея на одежду, бижутерию и обувь малого разрешения («Да что там разрешение! Посмотрите, какой дизайн!»), а еще на снедь («Может, с виду — сплошные пиксели, милок, но разве на еду смотрят? Ее едят. На вкус лучше разрешения не бывает!»). Еще тут были палатки с мультяшными животными («В тварей-то настоящая органическая нервная система встроена, дамы и господа! Чувства у них, как у нас с вами!»).

— Смотри, Лемми! — воскликнул вдруг Джеймс, указывая куда-то мимо палатки с обувью. — Вон снова твой белый зверь!

— О'кей, слушайте! — тут же взялся командовать Лемми. — Примолкните и идите за мной.

Олень стоял в темном проулке между двумя старыми викторианскими складами и мирно щипал кустики травы, пробившиеся сквозь трещины в асфальте. Внезапно он поднял голову и посмотрел прямо на ребят. Друзья испугались, что олень сейчас убежит, но нет: опустив голову, он продолжил свое занятие.

— Да что же это такое? — прошептал Лемми, когда они подошли совсем близко.

Осторожно протянув руку, он коснулся теплой шкуры. Зверь словно бы его не заметил.

Кит пожал плечами.

— Скучно. Пойдем поищем, чем еще заняться.

— Ага, пойдем, — подхватила Тина. — Мне он не нравится. Уверена, он физический.

На самом деле Лемми и его друзья не понимали, что значит слово «физический», но чувствовали в нем какую-то угрозу. Однажды Лемми нашел на улице кусок физической газеты, который плыл над мостовой, будто вовсе ничего не весил. Но когда обрывок опустился на мостовую, и Лемми за ним наклонился, на ощупь он оказался твердым, словно металл, и поднять его было так же тяжело, как сдвинуть десятитонный камень. И люди Извне отчасти тоже были физическими. Они обладали сродством с физическими объектами. Это и делало Извне.

— Физический? — воскликнул, отступая на шаг, Кит. — Брр! Ты, правда, так думаешь? Я и не знал, что животные бывают физическими. Кроме птиц, конечно.

Олень поднял голову и посмотрел мимо них в конец проулка. Как можно быть таким настороженным и одновременно совершенно безразличным к стоящим рядом людям? Чего еще на свете можно бояться?

— Конечно, он физический, — заключил Джеймс. — Посмотри, какое у него разрешение!

— Да уж, гораздо выше, чем у тебя, четкий ты наш, — фыркнул Кит.