Алекс Карр - 9-я книга. Тарат Зурбин

– Бойтесь меня, копуши! Никто не может гонять с такой скоростью, как Лила Тарфо! Так и знайте.

Хотя они и вышли из капсулы в пустынном коридоре, из-за чего у Джейн не было никаких свидетелей её победы, кроме Элвиса, радость девушки была просто неописуемой, а потому к большому залу приёмов она побежала вприпрыжку. Лишь у самых дверей она замедлила шаг и стала поправлять на себе тяжелоё, жесткое платье, энергично крутя задом и раздраженно приговаривая:

– Черт, и кто только придумал такой идиотский фасон? Это дурацкое платье вечно топорщится у меня на заднице. Элвис, ведь ты же такой умный, неужели ты ничего так и не смог придумать?

Элвис огладил платье на круглой попке девушки и, слегка шлёпнув её по ней, негромко сказал, вкладывая ей в руки термалоровый жезл:

– Джи, ты просто капризничаешь. Сегодня ночью я подогнал это платье точно по твоей фигуре и оно сидит на тебе, как влитое. Так что иди спокойно и ничего не выдумывай.

Элвис распахнул перед Джейн огромные, двустворчатые золочёные двери и первым вошел в зал. В этом круглом, парадном зале приёмов, в котором могли спокойно разместиться тысячи три, а то и все четыре, человек, сегодня находилось не более двух дюжин тех руководителей высшего ранга, что отвечали некогда за колонизацию планеты Фроймил и всего двое землян, Василий Седых и Август Малер. Встречающие стояли полукругом метрах в двадцати пяти от входа. Секретарь Тарат Зурбин вежливо поклонился им и торжественно провозгласил:

– Господа административный совет, прошу вас приветствовать семьсот восемьдесят пятую пожизненную Тарат Зурбин Лилею Тарфо, осененную Радугой Тифлиды в год двадцать две тысячи девятьсот девяносто третий Звёздной Эры Интайра.

Тотчас грянула торжественная мелодия гимна Интайра и Джейн Коллинз с беспечной улыбкой вошла в зал, держа символ своей власти так, как обычные девушки держат розу. Подойдя поближе, она, вдруг, помахала рукой и воскликнула:

– Привет, ребята! Как вы тут, без меня, не скучали?

Эд Бартон, явно, смущённый такой непосредственностью девушки, натужно сказал:

– Госпожа Тарат Зурбин, бывший административный совет колонии Фроймил, ныне ставший административным советом колонии Интайра на планете Земля, собрался для того…

– Знаю-знаю, для чего ты собрал здесь всех этих парней и девчонок, Эд. – Перебила его Джейн – Ты хочешь увидеть Радугу Тифлиды и узнать, умею ли я петь песню Тарат Зурбин? Так вот что я вам скажу, ребята, вас для этого здесь собралось слишком мало, а потому Кай, поскольку на корабле главный всё же ты, срочно скомандуй общий сбор. Раз уж Эд собрал на "Уригленне" всех тех, кого он считает ответственными за все ваши безобразия, так пусть и они увидят то, что на Интайре было дано видеть лишь избранным интари. – Небрежно бросив свой жезл через плечо Элвису, она с весёлым визгом бросилась к Ольге и Хуаните Альварес, в прошлой жизни Джейлин Перто – Ой, девчонки, какие вы сегодня красивые и нарядные, ну, прямо, как девушки с обложки. Давайте отойдём в сторонку, мне хочется с вами пошептаться.

Обняв своих давних подружек, с которыми она добрых триста лет работала в одной лаборатории, Джейн потащила их к вызолоченному подиуму, на котором стоял мнемонический архив Тарат Зурбин. Не обращая внимания на то, что вокруг него стояло каре, составленное из целого взвода космодесантников, облачённых в тяжелые боескафандры, она присела прямо на подиум и с заговорщицким видом зашептала:

– Понимаете, девчонки, эта штуковина не видела меня очень долго и поэтому мне нужно какое-то время побыть рядом с ней. Нет, мнемонический архив, разумеется, узнает меня в любом случае, ведь он умеет читать мысли ничуть не хуже любого телепата, но я за восемьдесят с лишним тысяч лет успела накрошить столько всяких негодяев, что он, наверняка, теперь захочет перечислить вам все мои рабочие имена. Кстати, девчонки, почему никто так и не удосужился пригласить сюда моих земных родителей и бабулю?

Хуанита, которая в далёком прошлом общалась с Лилеей Тарфо куда больше, чем Вирати, смотрела на свою подругу с изумлением и восторгом. Она, явно, никак не ожидала, что та, кого называли Тарат Зурбин, окажется такой весёлой, живой и непосредственной девушкой. Порывисто обняв и поцеловав её, она радостно воскликнула:

– Лила, ты совершенно не изменилась!

– Ты тоже, Джейлин… – Ответила ей Джейн несколько дежурной фразой и затем ехидно поинтересовалась – А с чего это мне меняться? Тут нет никого, перед кем мне следовало бы показывать себя строгой начальницей, так зачем, спрашивается, я должна корчить из себя надменную дуру?

Зал быстро заполнялся людьми. В основном это были офицеры "Уригленны", руководители научных групп и административных отделов, но вместе с ними в зал входили и земляне. Громче всех себя проявила Натали Кутасова, которая прямо с порога радостно закричала на весь зал:

– Джейн, девочка моя!

Наконец, в зале приёмов собрались все, кто находился в этот момент на борту корабля. Всего чуть более полутора тысяч человек, одетых в парадные мундиры и свои самые нарядные костюмы и платья. Они встали вокруг подиума, поставленного в самом центе зала и Джейн с радостной улыбкой взошла на него. Космодесантники к этому времени уже сошли с подиума и потому всем была хорошо видна шестигранная призма из синего металла, увенчанная пурпурной полусферой метрового диаметра, – мнемонический архив.

Тарат Зурбин, приветствуя собравшихся своим жезлом, пару раз обошла вокруг мнемонического архива и, внезапно, легонько ударила ладонью по термалоровой сфере, отчего тотчас послышался мелодичный перезвон, словно под куполом зала зазвонили серебрянные колокольчики. Недовольно поморщившись, она сняла с головы диадему и возложила её на сферу, что снова вызвало мелодичные звуки, на этот раз уже более громкие и куда больше похожие на музыкальное произведение. Все в зале замерли в предчувствии какого-то чуда.

Все, кроме московского мента Василия Седых и его американского коллеги Майка Коллинза. Да, и одеты оба были, в отличии от остальных, весьма своеобразно, один в простенький мундир мышиного, а другой в мундир черного цвета. Оба этих здоровенных молодых парня вышли из толпы на несколько метров вперёд и встали на одно колено, приложив одну ладонь с растопыренными пальцами к другой и показывая таким образом свою прямую принадлежность к всемирному братству сыска. Джейн одарила их радостной улыбкой и решительным движением вставила в верхнюю панель призмы свой жезл.

Вот тут-то и началось самое настоящее светопреставление. Казалось сам воздух завибрировал по напором лучей света и звуков, несущихся изнутри мнемонического архива. В потолок ударил плотный столб какого-то совершенно невообразимого и удивительного золотисто-радужного живого огня. Он рухнул вниз и залил весь зал невероятно красивыми радужными сполохами. Это было похоже на северное сияние, но только куда более яркое, мощное и живое. Радуга Тифлиды окутала собой каждого человека, находящегося в зале, но особенно ярко она светилась вокруг Тарат Зурбин, Майка и Васьки Седых, словно подчёркивая их духовное единство.