Стас Иванов - Организм 2.0

Швец, однако, и не пытался положиться на реакцию. Едва заметив, что протист начал разворот, он отскочил назад, чем уберег себя от мгновенной гибели – порвав кевларовую ткань бронежилета, когти мертвеца распороли куртку на плече стрелка. Отброшенный ударом Швец отлетел к стене, начал сползать по ней вниз. Попытался вскинуть автомат, однако рука его не слушалась.

Пригнув голову, протист шагнул к мужчине, снова занес руку.

Расстреляв все патроны, Кнопа бросила «Сайгу» и, выхватив нож, кинулась к мертвецу. Швец сделал достаточно. Он не смог добраться до мозга мертвеца, но точно проделал в его черепе огромную дыру. Перезарядиться уже не успеть, остается положиться лишь на нож.

Рука протиста полетела вниз, к голове Швеца. Одновременно с его движением прыгнула Кнопа.

В последний момент почуяв опасность, мертвец дернулся в сторону. Его когти высекли в бетоне над головой Швеца четыре глубокие бороздки.

Приземлившись рядом с ускользнувшим протистом, Кнопа упала на колено перед разворачивающимся врагом и, выставив перед собой лезвие ножа, зафиксировала его, надавив ладонью на тупую сторону.

Расчет оказался верен. Махнув рукой, протист напоролся ладонью на нож. Выбитое ударом оружие улетело в угол, отсеченные пальцы мертвеца посыпались на пол.

Поднеся к морде руку, протист озадаченно уставился на обрубки пальцев.

Схватив неуклюже, одной рукой, перезаряжающего автомат Швеца за шкирку, Кнопа утащила его за собой в узкий проход.

Налюбовавшись на покалеченную ладонь, протист уставился на нанесшего ему ранение человека. Оскалился. По его подбородку потекла слюна.

— Ну, иди сюда, тварь, – прошипела Кнопа.

Утробно рыкнув, протист бросился в проход. И, углубившись на пару шагов, застрял. Потянулся рукой к девушке, развернул плечи, протискиваясь глубже.

— Готов! – передернув затвор, крикнул Швец.

Отпустив мужчину, Кнопа прыгнула, ухватилась за проходящую над головой трубу. По залу разнеслась вонь жженой кожи, шипение поджаривающейся плоти. Стиснув покрепче зубы, девушка подняла ноги и, резко опустив их, рванулась всем телом вниз.

Сработало – труба выскочила из крепления, и в морду мертвецу, ослепляя его, брызнул душ кипятка.

Оскалившись, прикрыв морду рукой, протист дернулся назад и вывалился из прохода.

Отпустив трубу, Кнопа спрыгнула на пол и схватила протянутый ей Швецом автомат. Не медля ни мгновения, пробежав сквозь хлещущий из трубы кипяток, выскочила на пятачок перед выходом – протиста нигде не было.

Чертыхнувшись, девушка бросилась к другому проходу, посветила на верх бройлера, убедившись, что на нем никого. Бросилась к следующему проходу – в нем снова никого.

Кнопа направила автомат вверх, и наконец поняла, куда делся враг – вцепившись в кабели под самым потолком, он висел точно над ней и уже готовился свалиться сверху на свою добычу.

В последний момент что‑то заставило его передумать. Качнув ногами, протист спрыгнул на бойлер и понесся к дыре в стене. Пули одна за одной впивались в его спину, однако мертвец не обращал на них внимания. Перепрыгнув на ТЭЦ и скрывшись в клубах пара, он парой шагов добежал до стены, взвился вверх, вцепился в края дыры и мощным рывком втянул себя наружу.

Полностью расстреляв рожок, девушка кинула автомат, схватила свое ружье, перезарядилась и, нацелившись на дыру, стала ждать. Но протист ушел с концами.

Убедившись, что враг не вернется, Кнопа осмотрела тела людей: Ивницкий валялся в огромной луже крови, глубокая вмятина на черепе Патрекеева не оставляла никаких надежд, что парень сможет выжить. Чубыкин еще шевелился. Посветив на него, Кнопа поняла, что водитель просто бился в конвульсиях, из его рта, перепачкав куртку, текла кровь. Столкновение с прилетевшим в него бойцом оказалось столь сильным, что сломанные ребра пробили легкие и сердце.

Отыскав в углу рюкзак Долина, вытаскивая на ходу аптечку, Кнопа направилась к Швецу. Тот уже перетянул плечо жгутом из ремня и, прислонившись спиной к стене, щелкал зажигалкой, пытаясь прикурить самокрутку.

Отогнув пропитанные кровью края ткани, девушка увидела красные волокна порванной мышцы и розоватого цвета кость.

Швец затянулся, медленно выпустил изо рта облачко дыма.

— Руке конец, – меланхолично констатировал он. – Вдобавок перебита плечевая артерия.

— Похоже на то, – согласилась Кнопа. Открыла аптечку и уставилась на кучу медикаментов и бинтов, накопленных Долиным за долгие годы походов в Сортавалу.

— А мы неплохо выступили. – Швец снова затянулся, поморщившись, устроился поудобней. – Лучше группы Гардье. Даже смогли отбиться от такого чудовища.

— Да, у нас получилось, – кивнула Кнопа. Она так и не смогла сказать, что протист просто не стал возиться и добивать их. Видимо, у него появились неотложные дела. Но задержись он еще не несколько секунд, и разговаривать в машинном было бы уже некому.

— А ты молодец, – улыбнулся посиневшими губами Швец. Самокрутка выпала изо рта, голова упала на грудь.

Сев на корточки, Кнопа закрыла лицо ладонями и позволила себе всего один единственный сдавленный всхлип. Шмыгнув носом, смахнула с ресницы слезу и, упрямо поджав губы, принялась копаться в аптечке.

Замерев, Долин выключил фонарик.

Шаги тяжелые, точно принадлежат протисту. И он, судя по всему, очень сильно торопится вернуться к своему логову.

Долин прислушался: дробь шлепков по луже, пауза, снова дробь нескольких шагов, пауза, шум втягиваемого ноздрями воздуха, несколько глухих шагов по бетону, стук ударившегося о стену камня. Совсем рядом.

Сместившись за стену, встав рядом с проемом, Долин задержал дыхание и прикрыл глаза. Протист явно ориентировался по запаху и звукам. Что неудивительно – диапазон световых волн, воспринимаемых глазами мертвеца, хоть и шире человеческого, но в кромешной тьме толку от его обостренного зрения ноль. Там, где свет не может уловить даже матрица прибора ночного видения, фоторецепторы в глазу также оказываются не у дел.

Протист был способен ориентироваться в подвале, но не видеть.

Снова раздалась дробь шагов. Шум втягиваемого воздуха, а после шорох осыпавшейся на пол крошки – протист задел плечом проем.

Сдвинув кнопку фонарика, Долин вскинул пистолет и выскочил из‑за стены: насторожившись, почуяв тепло тела живого, мертвец стоял посреди комнатки и вертел головой. Внезапно вспыхнувший свет ослепил его, тогда как Долин, заранее закрыв глаза, оказался в более выгодном положении – светочувствительные колбочки сетчатки еще помнили свет, зрачки не успели расшириться. Глаза Долина быстрее адаптировались к внезапно вспыхнувшему свету, и увиденное заставило его напрячься.