Ольга Онойко - Дикая раса

Лилен поняла.

— Вы чего… — из последних сил лепетал парень, — я… это… ошиблись…

— Да-да, вы серьезно ошиблись, — проворковал Синий Птиц, сладко жмурясь. — Обсудим этот вопрос в спокойной обстановке? — и пошел на шугающуюся жертву, вынуждая ее отступать в темный проулок.

И лишнего внимания это не привлекло. Где дешевизна, там бедность, где бедность, там невыплаченные долги. В паре взглядов, брошенных следом, мелькнуло подобие одобрения.

Экстрим-оператор остановилась за спинами семитерран в самом начале проулка. Связь с Дельтой она удерживала и на большем расстоянии, но так ее могли видеть люди и знать, что дракон управляем.

Злосчастный парень дрожал коленками и сползал по стене, к которой его притиснул Синий Птиц. Лилен и представить не могла, что в женоподобном Димочке окажется столько правильной армейской агрессии.

— Имя?

— Ф-фрэнк… Фрэнк Лоу.

— Место работы?

— Су… с-су…

— Этого трудно не заметить, — ласково сказал Птиц. — Где впахиваешь, Фрэнни?

— С-судоремонт… ный.

— Тасик, Север, уличные камеры, — сухо напомнил Птиц.

— Обижаешь, — сказал Шеверинский совсем не так, как говорил обычно. Тоном уверенного в себе — и жестокого — человека. Лилен сглотнула. — Уже сгорели.

— Свидетелей беру на себя.

Лилен не поняла, каким образом Птиц собирается их брать, но зато поняла, как можно Димочкой очароваться.

Он был прекрасен.

Птиц вздернул костлявого за шиворот.

— Земляне, — сказал коротко. — Они здесь?

— Да. — Фрэнк сознавал, что строить дурачка неразумно.

— Экраноплан.

— В доке.

— «Крыса»?

— Они свою «крысу» привезли, на гипере привезли, прямо с Земли, — зачастил парень, — она сначала в гараже стояла, я метку видел, когда по гаражу дежурил, потом на э-план завели, я подумал, чего это они свою машину черт-те куда везут, чем тут в прокат взять, обыкновенная машина, уральская, «Зоря Купава»… я номера не помню, правда не помню!

— Ящики. Железные ящики.

Местер Лоу покорно кивнул и добавил:

— Они их называли «Скепсис».

— Умница.

— Значит, эта хрень до сих пор здесь… — пробормотал Шеверинский.

— Значит, они не добили программу. Догадываешься, что дальше по списку? — саркастически поинтересовался Димочка.

То ли заводчанин со страху не понял, к кому обращается Птиц, то ли решил поднабрать баллов, помогая следствию.

— Они говорили, что уральцы прилетят… скоро…

Уральцы обменялись взглядами понимающими и мрачными.

Таис Чигракова поджала губы.

— Сколько их? — с нажимом продолжил Птиц.

— На заводе было человек пять… шесть. Но они говорили. Их больше. Я не знаю, сколько. Пожалуйста, я просто…

— Что за люди?

В браслетниках троих особистов работали камеры. Фрэнк заикался и мямлил. Похоже было, что он насмотрелся триллеров с детективами и пытается говорить как следует — ясно, по существу, не зля допросчиков. Только нервы сдавали, и вместо четкой розыскной ориентировки выходила путаная полумольба.

— Пожалуйста, я тут ни при чем, я просто…

— Ты умница, — утешил Димочка. — Не бойся, мы тебя отпустим.

— Правда? — всхлипнул парень.

— Конечно, — Синий Птиц расцвел улыбкой. — Вот уже отпустили. Свободен.

Тот не двинулся с места, только челюсть уронил.

— Свободен, — наставительно повторил Димочка. — Иди-иди. Шагай. Я Синий Птиц, приношу счастье. Так что будь.

Семитерране долго смотрели вслед уходящему. Молчали. Лилен не решалась подавать голос. Наконец, Шеверинский, глядя в землю, спросил:

— Что ты ему спел?

— Ничего особенного, — брови Димочки поползли вверх. — Он не пойдет в полицию, и докладывать хозяевам, из-за которых так попал, тоже повременит. Он захочет отпраздновать то, что остался жив, нажрется как свинья и полезет купаться…

— Ты видишь будущее? — потрясенно прошептала Лилен.

— Ути, деточка, — мерзко умилился Птиц. — Лучше. Я корректор.

— То есть, — хмуро сказала Таисия, — они ждут, когда сюда прилетят БББ? И тогда…

Лилен молчала, пытаясь переварить услышанное и увиденное. Все это смахивало на мистику. Железные ящики под нелепым названием «Скепсис». Агенты Древней Земли со своей программой. Синий Птиц. Откровенно говоря, больше всего Лили Марлен интересовала собственная роль в происходящем. Таисия сказала, что они команда. Значит, она необходима. Значит, имеет право знать. И они ей расскажут — неторопливо и обстоятельно. Непременно.

Все это было значительно интересней, чем Макферсон и тридцать дублей взгляда в камеру.

— Надо что-то делать, — Птиц цеплял браслетник на руку. Его черты заострились, из облика пропало всякое жеманство, остались уверенность и сарказм.

— Нас мало, — тихо сказала Чигракова. — Все серьезнее, чем казалось. Нужно доложить координаторам. Может, БББ отменят прилет.

— Не отменят, — покачал головой Север. — Это не визит вежливости.

Таисия моргнула.

— Нда… Но все равно…

— Тасик, здесь я, — мягко сказал Димочка.

После всего произошедшего птичье самомнение уже не казалось таким возмутительным.

— Вы не полная команда, — отрезала та. — Лили молодец, но она действует сейчас на чистом инстинкте. Понадобится что-то сложнее — и все.

«Я — действую?» — изумилась Лилен. Она, кажется, только присутствовала.

…И тут Шеверинскому пришел вызов.

Первые же звуки мелодии заставили Таис и Димочку прервать спор и уставиться на Севера так, будто от него должна была изойти благодать. «Наши?» — успел удивиться Синий Птиц, пока налаживался визуальный контакт.

В голограмме дружески заухмылялся патлатый блондин, богатырским сложением напоминавший самого Севера.

— Елки-палки, Солнце! — радостно возопил Шеверинский.

Птиц тихо, шизофренически захихикал.

— А-ах, гребаный фонарь… Так и знал, что увижу эту рожу…

Красивое славянское лицо Солнца потемнело.

— Да он как всегда, — махнул рукой на спутника Шеверинский. — А ты тут? В Городе? Какими судьбами?

— Да вот занесло.

— В отпуск, что ли? Вы ж на Третьей Терре…

— Ну не то чтобы в отпуск, — погрустнел Солнце.

— Больших «Б» охранять? — понимающе улыбался Север.

— Да ты что, — с коварным видом отнекался Солнце. — Рядом ошиваться.

— Понял, — отрапортовал Шеверинский и выразительно подвигал бровью. Солнце хохотнул.

— А Таська-Тройняшка не знаешь где?

— Тут, тут я! — Чигракова сунулась в область съемки.

— И ты тут! — просиял патлатый. — Ну все, собираемся.