Шарон Ли - Дракон Кристалла

Она совершенно ясно помнила, как совершила посадку в порту Землетумана и, как положено, зарегистрировалась у начальника порта.

Она помнила, как сняла квартиру, заплатив хозяину за местные полгода.

Она помнила, как вернулась на корабль и с трудом запихнула Джелу в пространство между настоящим и фальшивым дном небольшой грузовой тележки и прошла через контроль. Она особенно ясно помнила, как охранник перебирал каждую вещь и дважды просматривал документы, которые она сфабриковала, чтобы объяснить наличие дерева, а потом позвал кого-то выше по цепи мозгов, чтобы просмотреть их в третий раз и пропустить ее. И как она ожидала возмущения Джелы, что целую вечность она его везла в безопасное место – на снятую квартиру, – чтобы наконец-то убрать фальшивое дно и его выпустить. Но он не возмущался, хотя, похоже, был рад снова получить возможность двигаться.

Что еще?

Она вспомнила, как он пытался сканировать башню Озабэй с улицы – и как наконец признал, что это сделать невозможно.

Она помнила, как составляла документы и сертификаты из воздуха и звездной пыли.

Она помнила, как разделила с Джелой немалое наслаждение, а потом встала с постели, пока он продолжал спать.

Она помнила, как дрожала, словно новичок, перед тем, что необходимо было сделать, и как приняла дар дерева и погрузилась в транс.

И она помнила, как очнулась в своей каюте на «Танце», с ушибами, сотрясением мозга – и готовая заново испугаться.

Постой… Нет. Она помнила Веральта, из того самого милой памяти института Танджалир: он размахивал ножом у нее перед носом и рассказывал ей, как убил Гарен.

Настолько нелепое воспоминание, что приходилось списать его на лихорадочный бред. Но, проклятие, она не собирается оставаться в койке под сетью, словно ребенок, который ждет, чтобы ему принесли чай и свежие новости!

Она открыла глаза в уютно-знакомой каюте, убрала сетку, сбросила одеяло и с должной осторожностью встала на ноги. Быстрый осмотр обнаружил дермопластырь на множестве порезов в глупых местах.

«Ты что, упала в миску с бритвами?» – спросила она себя, распахивая шкафчик.

Вздохнула, увидев свое отражение – еще один заклеенный порез на щеке, – и потянулась за корабельным костюмом.

Джела сидел в кресле второго пилота, спокойно положив большие руки на пульт. Он чуть наклонил голову, когда она вышла на мостик, отслеживая ее отражение на своем экране. Кантра моргнула непривычно заслезившимися глазами и кивнула ему.

– Доброе утро, пилот, – сказал он мило и уважительно, что говорило исключительно о неприятностях.

Она прошла к креслу пилота, села, быстро просмотрела экраны и индикаторы состояния корабля, а потом развернулась к нему.

– Ты в хорошем состоянии, пилот? – спросила она. Быстрый взгляд непроницаемых черных глаз.

– В терпимом, – ответил он, ничего не выдавая и голосом.

– Если не считать пары царапин, – сказала она, легонько постучав себя кончиком пальца по левому глазу. Глянув туда, где стояло дерево рядом с пультом, и его листья танцевали на несуществующем ветерке, она перевела взгляд обратно на своего молчаливого второго пилота.

– Мы ушли с Землетумана, – объявила она так, словно он мог этого не заметить. – Не хочешь сказать мне, куда мы направляемся?

– С разрешения пилота, на Вейнгалд, – ответил Джела.

Она вздохнула.

– Прежде чем я решу, давать тебе разрешение или выбрасывать за борт, расскажи мне, что произошло с нами на Землетумане. – Она наклонила голову. – Начни с того, кто поставил тебе синяк и что ты сделал с телом.

Джела бросил на нее еще один взгляд черных, как Глубины глаз, ввел с пульта пару ненужных команд и развернул кресло лицом к ней.

– Синяк мне поставила ты, – тихо ответил он, и ощущалась какая-то неуверенность и – кто бы мог поверить? – робость за напускной невыразительностью его лица. Он глубоко вздохнул. – Кантра? – спросил он, словно был отнюдь не уверен в ответе.

«Ну, это был вопрос, так ведь?» – подумала она, сосредоточившись на зияющей дыре в своих воспоминаниях. Она посмотрела на свои руки, небрежно удивляясь, что можно было сделать, чтобы настолько сильно их ободрать. И тут она сообразила, словно получив резкий удар под дых, что Джела считает пилота-окраинника реальной, настоящей личностью, такой же, как он сам, а не неким конструктом, порожденным необходимостью выжить и потребностями безумной женщины. Она вздохнула и встретилась с ним взглядом, позволив ему прочесть ее неуверенность.

– По большей части, наверное, Кантра, – ответила она, говоря настолько правдиво, насколько умела. – За твою роль в этом я тебе благодарна. И поверь, что я искренне сожалею, пилот, что сделала тебе больно. Ты заслуживал от меня лучшего.

– Ты была не в себе, – сказал он и вдруг закрыл глаза, откидывая голову на спинку кресла.

– Джела?

«Неужели солдат получил предупреждение о списании? – с ужасом подумала она. – Или он просто… остановился?» Она вскочила с кресла, увидела, что он дышит, и заметила тонкий влажный след, идущий по обеим смуглым щекам.

– Эй! – сказала она, кладя руку ему на плечо. – Джела!

Его рука поднялась и накрыла ее кисть. Сильные пальцы держали ее очень бережно, едва заметно. Затаив дыхание, она посмотрела на него. Ей показалось, что он осунулся, и… Да. Серебро запятнало безупречную черноту его волос.

– Старый солдат, – прошептал он совершенно не спокойным голосом.

Он открыл глаза и улыбнулся странной улыбкой, в которой смешивались радость и печаль и совершенно не было неискренности.

– Рад, что ты вернулась.

– Я бы сказала, что рада вернуться, только ничего не помню о своем отсутствии, – ответила она, с трудом заставив голос звучать весело.

С еще большим трудом она отвела взгляд и снова осмотрела пульт управления и экраны.

– Скоро переход, – отметила она и постаралась не встретиться с ним глазами, когда повернулась обратно, хоть очень остро ощущала, что ее рука по-прежнему лежит у него на плече, а его пальцы накрыли ее кисть.

– А что интересного на Вейнгалде, пилот Джела? На этот раз улыбка была слабой и чуть кривой, с оттенком самоиронии.

– Планетный щит, оставшийся от Первой Фазы, – ответил он и повернул голову прямо к ней. – Последним заданием, которое мне дала мой командир, было следовать за слухами, пока я не обнаружу это устройство или убедительное доказательство того, что его больше не существует – или никогда не существовало. Если же мне удастся найти это устройство, мне следовало реквизировать его для армии.

Она хмуро посмотрела на него.

– Это – та самая армия, которая позволила убедить себя отступить к Центру, чтобы враг мог сожрать весь Край, если ему этого захочется?