Роберт Силверберг - Время «Икс»: Пришельцы

В конце концов к нему пришел Рон:

— С тобой хочет поговорить Полковник.

Теперь Полковник выглядел на удивление хрупким. Он похудел, никуда не выходил без трости, и у него стали дрожать руки. Но выходил он нечасто; большую часть времени сидел в своем кресле на краю патио, глядя вниз на долину и все время кутаясь в плед, за исключением самых жарких дней.

— Сэр? — Стив в ожидании остановился перед ним.

По крайней мере взгляд Полковника обладал прежней силой. Он устремил его на Стива и смотрел, смотрел целую вечность. Понимая, как нужно держать себя, Стив подтянулся и молча ждал. И ждал… И ждал…

Наконец Полковник заговорил.

— Ну, парень, это правда, что ты собираешься продать нас Пришельцам?

Вот это да! Но что-то во взгляде Полковника подсказало Стиву, что этот чудовищный вопрос задан не всерьез. Или, по крайней мере, Стив от всей души надеялся на это.

— Нет, сэр. В этом нет ни доли правды, и я надеюсь, что никто не рассказывал вам ничего подобного.

— Она ведь квислинг, правда? Она и вся ее семья?

— Да, сэр.

— Ты знал это, когда связывался с ней?

— Нет, сэр. У меня даже в мыслях ничего подобного не было. Я догадался об этом только в тот день, когда она провела меня через контрольный пункт ЛАКОН, предъявив пропуск, которого не должна была иметь.

— А-а… Но она-то все время знала, что ты из Кармайклов?

— Судя по всему, да.

— И завела с тобой шашни, чтобы проникнуть на ранчо и выдать нас Пришельцам, тебе так не кажется?

— Нет, сэр. Абсолютно не кажется. На самом деле вовсе не секрет, что здесь находится штаб-квартира Сопротивления, сэр. Даже Пришельцам наверняка известно об этом. Но в любом случае Лиза ни разу не сказала ничего, что навело бы на мысль о таких подлых намерениях.

— А-а… Выходит, то, что произошло между вами, просто невинная романтическая история?

Стив залился краской.

— По правде говоря, не такая уж невинная, сэр, должен признаться.

Полковник захихикал.

— Ну, об этом нетрудно догадаться. Когда малыш должен появиться на свет?

— Примерно через шесть месяцев.

— И что теперь?

— В каком смысле, сэр?

— Я имею в виду, ты покинешь ранчо, чтобы жить с ней, или надеешься, что мы возьмем ее к себе?

Этот вопрос огорчил Стива.

— Ну, не знаю, сэр. Это семье решать, не мне.

— А если семья скажет, чтобы ты оставил женщину и ребенка и никогда больше не виделся с ними?

Взгляд яростных голубых глаза старика ввинчивался ему в душу. После продолжительной паузы Стив сказал:

— Не думаю, чтобы я пошел на это, сэр.

— Ты так сильно ее любишь?

— Я люблю ее, да. И чувствую свою ответственность перед ребенком.

— В самом деле… Итак, ты готов жить с квислингами, если возникнет такая необходимость? Но примут ли они тебя, вот вопрос? Зная, что ты был агентом Сопротивления.

Стив облизнул губы.

— А если нам взять Лизу сюда?

— Чтобы она шпионила за нами, это ты имеешь в виду?

— Ничего такого я не имею в виду! По ее понятиям, работа есть просто работа. Она вообще не считает, что работает на Пришельцев, просто в телефонной компании, которая, конечно, является отделением ЛАКОН, административной марионетки Пришельцев. У Лизы на уме нет никакой идеологии. Ей не больше нашего нравится, что Пришельцы здесь. Просто ей кажется, что мы ничего не можем с этим поделать, вот она и зарабатывает на жизнь, как может. Если она поселится здесь, ее дальнейший контакт с другой стороной вообще прервется.

— И с отцом? Братьями?

— Думаю, время от времени она будет видеться с ними. Но это вовсе не означает, что она станет рассказывать им или еще кому-то о нашей деятельности на ранчо.

— Получается, ты просишь нас — влюбленный по уши, ослепленный этой любовью,— допустить в свою среду шпионку лишь по той причине, что умудрился сделать ей ребенка,— сказал Полковник.— Я правильно понимаю?

На всем протяжении этого разговора у Стива было ощущение, что с ним играют. Казалось, Полковник, настроенный по отношению к нему вроде бы добродушно, проверяет его, пытаясь понять, как он поведет себя, если окажется под давлением. Занимает то одну позицию, то другую, проявляет то сочувствие, то враждебность, подталкивает Стива то к тому, то к этому, высказывает неприятные предположения, выдвигает немыслимые гипотезы, рассматривая проблему под разными углами. Но на самом деле старик уже сделал свой выбор, и не в пользу Стива. Стоило ли надеяться, что он позволит девушке из семьи квислингов поселиться на ранчо?

Проявлять дипломатичность явно больше не имеет смысла, понял Стив. Сделав глубокий вдох, он сказал:

— Нет, сэр, вы понимаете неправильно. Может, я и ослеплен любовью, да, и все же, мне кажется, я достаточно хорошо знаю Лизу, и я уверен, что она не представляет для нас никакой опасности. Я прошу взять ее сюда, потому что она собирается произвести на свет еще одного члена нашей семьи и, значит, тоже принадлежит ей, потому что ей принадлежу я, и хочу, чтобы моя жена и мой ребенок были со мной. Если оба они не принадлежат ей, то и я тоже. Готов покинуть ранчо в любой момент, как будет принято такое решение.

Полковник не отвечал. Его лицо приняло непроницаемое выражение; возникло ощущение, словно он не слышал ни слова из сказанного Стивом.

Молчание затягивалось. Стиву пришла в голову мысль, что, наверно, он зашел слишком далеко, своей прямотой оскорбил сурового старого воина и тем самым нанес самому себе непоправимый удар. Потом он задумался — может, Полковник просто задремал с открытыми глазами?

— Ну, ладно,— сказал наконец Полковник. Его лицо ожило, в суровых холодных глазах даже замерцал огонек.— Раз так, ты не будешь возражать, если Рон встретится с ней, чтобы составить свое собственное впечатление до того, как мы примем окончательное решение?

Стив от изумления открыл рот.

— Значит, есть надежда, что вы позволите ей поселиться на ранчо?

— Если Рон решит, что именно так нам следует поступить. Да, позволю.

— Ох, сэр! Ох, сэр, сэр, сэр…

— Успокойся, мальчик. Ничего еще не решено, ты же понимаешь.

— Но все получится! Я знаю, так и будет. Рон сразу поймет, что она за человек. Она ему понравится. И вам тоже… Знаете, Полковник, если родится мальчик, мы назовем его вашим именем. На ранчо появится еще один Энсон: Энсон Геннет, вот кто. Энсон Кармайкл Геннет. Обещаю вам, дедушка.

Однако родилась девочка. Сабрина Аманда Геннет — в честь матери и бабушки Лизы. Спустя два года родилась еще одна, и они назвали ее Ирэн, в честь давно умершей жены Полковника, бабушки Стива, которую он никогда не знал. В последующие три года Энсон Кармайкл Геннет так и не появился на свет; это произошло позже, по случайному совпадению как раз в тот день, когда Полковнику исполнилось восемьдесят три, на двадцать первом году после Вторжения.