Ирина Булгакова - Уровень

Звенья лестницы чертили на квадраты бездонный зев пропасти. Первой двинулась по мостку Штучка. Излишне резко, нервно. Каждый шаг подчеркивая отрывистыми словами — наверняка ругалась матом, но до Виртуоза долетало лишь сдавленное шипение.

Негромко шумела вода, водопадом срываясь в пропасть. На том берегу похоронной процессией жались к стенам каменные изваяния, над которыми поработала стихия.

Виртуоз стоял недалеко от лестницы, не сводя автоматного дула с каменной гряды. Он сильно сомневался в том, что парень решится начать стрельбу, но все равно спецназовца грызло неприятное чувство. Как будто кто-то держал его на мушке, в любой момент готовясь нажать на спусковой крючок. Причем, выстрел должен был раздаться оттуда, откуда не ждешь.

Следующим по лестнице двинулся Бразер, с ношей на плече. Почти не касаясь рукой перилл, он легко пошел по редким звеньям.

Шаг. Близко, настолько, что Виртуоз машинально оглянулся — звук шагов подхватил свист, словно из камеры выпускали воздух.

Шаг. Порывистый звук сек воздух занесенным кинжалом.

Виртуоз почувствовал, как внутри заворочался тяжелый, дикий страх. На лбу мгновенно выступила испарина. Он с трудом подавил в себе желание начать стрельбу. Без цели, обозначая как очерченный круг от нечисти расстояние, на котором должна держаться от него любая тварь.

Из пропасти, с низким гулом плеснуло вверх и зависло в воздухе пыльное облако. Опало и потекло по пещере, заливая дымом глубокие складки.

Виртуоз бросил вперед полный отчаяния взгляд: до шкуродера на другом краю пропасти, что рвал на части бетонное тело коллектора, нужно было еще дожить. И кто сказал что там, в чреве тюбинга было безопасней чем здесь, под сводами необъятной пещеры?

— Бегите! — крикнул Виртуоз.

Смерть — дожидаться, пока Бразер достигнет другого берега. Смерть — ступить на хрупкую решетку лестницы вместе с ним.

— Быстрее!

Мучительное усилие, направленное на то, чтобы поторопить время, пропало даром.

Штучка стояла у стены. То ли ее оставило хваленое чутье, то ли не желала она отдаляться от экземпляра, за которым так долго шла по следу. В готовности сорваться в любую минуту, она застыла на месте, озираясь по сторонам.

Полыхнуло жаром. Тугая пружина животного страха раскрутилась, подтолкнула под руку. Под злобный перестук автоматной очереди в воздухе воспарило пятно. Под ним клубилось нечто, напоминающее оживший столб дыма. Снизу били волны, рассеивались, добираясь до верха, и выпускали наружу проблески металла.

Виртуоз жал на спусковой крючок. В темноте абсолютного спокойствия, гнездящегося на задворках сознания, он уже себя похоронил. Такими же нереальными, как летящие мимо очевидной цели пули, казались ему собственные действия.

Льдисто мутнела в темноте сфера. Дым потек, смывая эффект невидимости. Отчетливо выделились отдельные фрагменты. Проступил скелет, собранный из позвонков, отливавших сталью. Их форма менялась. Текучий металл вдруг заполнил пустоты, создавая впечатление целостности. Гибкое, подвижное тело опиралось на конечности. Десятки суставов гнулись в сочленениях. От силуэта потянулись сотни нитей, лазерными лучами ощупали пространство. Что-то вдруг произошло, как будто тварь втянула в себя темноту и исчезла: сквозь тысячи пор, вскрывших металл, стала просвечиваться каменная гряда.

Виртуоз почувствовал, как стальная игла ткнулась ему в лоб, разрывая мозг на части. Забросив за спину бесполезный автомат, он бросился к мостку. Вместе с ним, словно издеваясь, вихревым потоком рвануло на ту сторону пропасти размытое пятно — в едином прыжке преодолев расстояние, отделяющее один край от другого.

Стреляла Штучка. Ей вторил Бразер, скинув на камни ношу.

Виртуоз бежал по звеньям лестницы, стараясь не оступиться. Боковым зрением отметил, как со стеклянным перезвоном погасла сфера. Показалось, что один из выстрелов поразил цель. Такое обманчивое впечатление сложилось и у Штучки. Как только шум затих, она спокойно спросила:

— Виртуоз, ты в порядке?

На краю пропасти, отделяющей спецназовца от остальных потянулся вверх огромный силуэт. Сгорбленный, он растянулся в пространстве. Спецназовец так и не смог уловить движения — тень сместилась левее. Ближе к Бразеру. Тот отступал, посылая во мрак очередь за очередью. Пули рикошетили, как от титанового сплава отталкиваясь от фигуры, обездвижено застывшей на месте.

Что-то кричала Штучка. Виртуоз благополучно достиг другого берега, отбросил использованный магазин и вставил в паз новый. В голове пульсировала жалость. К самому себе, оказавшемуся в замкнутом круге игры не по правилам, когда оружие в руках — почти всегда сулящее избавление от всех бед, бьется в руках детским пугачом и жизнь теперь отделяет от смерти только хрупкая скорлупа бронежилета.

Скрутилась, сжалась темная фигура. Откуда-то из середины в долю секунды выпростались десятки конечностей. Разогнулись в сочленениях, единым взмахом почти достигнув стены. Шумное, хрипловатое гудение утонуло в перестуке автоматных очередей.

Бразер, не выпуская из рук оружия, вдруг взлетел вверх. Воспарил к самому потолку, удерживаемый за ногу одной из конечностей твари. Парень стрелял. Обреченно летели пули, впивались в сталактиты, отсекая куски. Каменным дождем падали они в пропасть, барабанили по железу мостка.

Виртуоз стоял, прижавшись спиной стене. Куда делась Штучка, он не уследил. По большому счету было до нее. Он стоял, ожидая своей очереди. В горле плотно засела пыль. Казалось, легкие забиты были под завязку и втолкнуть туда еще один глоток воздуха попросту невозможно.

Путь к провалу был закрыт. Бег назад представлялся Виртуозу таким же бессмысленным, как прыжок из самолета без парашюта. У твари еще оставались свободными с десяток конечностей — ей ничего не стоило, реагируя на быстрое движение, присоединить Виртуоза к чудовищному аттракциону.

Бразер не кричал. Нелепо взмахивая ногой, словно пытаясь отбиться, он стрелял. Патроны давно кончились. Пустой магазин исправно откликался сухим треском. Каменные своды полнились этими щелчками, которые щедро, как сеятель, ронял в пустоту обреченный парень.

Виртуоз стоял, ощущая себя человеком, застывшим на серпантине горной дороге, где с одной стороны подступала скала, а с другой, огражденная хрупкими столбами уходила на глубину пропасть. А прямо на него, занимая всю проезжую часть, скрипя сорванными тормозами, на полной скорости неслась тяжелая, груженая фура.

Тварь не отпускала Бразера. В темноте, как в замедленном кино плыло белое, восковое лицо. Огромные глаза, распахнутый в немом крике рот. Его лицо мелькнуло под потолком. В последний раз в дьявольской карусели взлетело и стремительно сорвалось вниз. С резким, чавкающим звуком впечаталось в камни.