Ирина Оловянная - Искусство войны

Феб уже полчаса как сел, когда мы наконец свернули переправу и, сопровождаемые молчаливым (слава Мадонне) Луиджи и все еще ноющим Траяно, отправились к костру.

– А если бы веревка оборвалась? – довольно базарным тоном поинтересовался Траяно.

– Монотросик? Исключено, – отвечал Алекс.

– А если бы ты его плохо закрепил? – продолжал скандалить глупый котенок.

– О, Мадонна! Восемь человек перед тобой переправились и одиннадцать рюкзаков, и ничего…

– А если бы, – передразнил я Траяно, – с неба упал метеорит, и прямо по веревке?!

Алекс рассмеялся. Траяно не нашел в моих словах ничего смешного, но заткнулся. Луиджи хмыкнул. Знать бы еще почему… Позлорадствовал, что я придираюсь не только к нему, или все же уловил глупость поведения своего товарища.

Как только мы подошли к костру, Гвидо устроил маленькое сатирическое представление «Возвращение рационов законным владельцам». Луиджи и Траяно схватили свои коробки так, словно я намеревался оставить детей без ужина. Нино взял «свой рацион» и чуть не заплакал. Лео приобнял его за плечи и недовольно покачал головой, осуждающе глядя на начальника штаба: что ж ты делаешь?…

Лео – гений! Он дожал Нино по дороге. Увидел, как у того проснулась совесть, сам взялся его страховать и провел воспитательную беседу, судя по результату, очень эффективную. Нино не просто так не ухмыльнулся при виде Луиджи, имевшего вид жестоко высеченного ребенка. Xм, скажем, с Траяно так бы не получилось. Он вроде бы ничего не сделал. Он в стороне, и не читайте ему мораль.

Бесполезно.

…Гвидо смутился и попросил прощения. Нино слабо кивнул и сел перед костром, под боком у Лео. Траяно и Луиджи тоже устроились у костра: темно; вроде бы вместе с нами, но упорно продолжали лопать свои личные рационы. От чая из общего котелка «индивидуалисты» не отказались. К счастью, никто это не прокомментировал.

Летучие коты покусай Ловере! Напряжение похуже, чем во время «Ночного боя», там мне все-таки не приходилось отслеживать подобные мелочи, угадывать возможные реакции на чьи-то глупости, реакции на эти реакции и так далее. А так, как сегодня, можно самому заразиться мелочностью. Кстати, Эрнесто был прав: мне действительно достались тогда самые лучшие ребята: Альфредо и Франческо среди них не было. Ммм, а нытики? Или к тринадцати годам это проходит само, или нытики не приезжают больше в летние военные лагеря? Интересно, может, мы тут зря мучаемся и все это пройдет естественным путем, как молочные зубы замещаются постоянными? Самому это не выяснить, надо будет спросить у капитана.

– А искупаться? – спросил Романо разочарованным тоном, он не верил, что я разрешу сделать это после заката.

– Ммм, – задумчиво промычал я и оглядел свою команду, – есть желающие лезть в воду?

Роберто и Алекс кивнули.

– Хорошо, – согласился я, – надо их держать, чтоб не потонули.

– Ага, за пятку, – ухмыльнулся Алекс, – как Фемида Ахилла.

– Не Фемида, а Фетида, – поправил Лео.

– Вот зануда! Какая разница?!

– Ну-у, если ты не знаешь разницы между незрячей богиней закона и плавающей как рыба дочерью Нерея…

– Да, – согласился я, – не как Фемида. А то это может плохо кончиться.

Мы посмеялись.

– Расскажите! – возопил Вито.

– После купания, – обещал я.

Мы с Алексом, Гвидо и Роберто зашли в воду по грудь и огородили собой небольшой лягушатник. Траяно и Луиджи остались на берегу, и бедный Лео вынужден был тоже задержаться у костра: напугать-то я их напугал, но страх – плохой ограничитель.

Дно оказалось довольно топким, и стоять на нем было неприятно, поэтому я быстро выгнал малышей на берег и выбрался сам: пусть Лео тоже окунется после жаркого дня.

– А где мы будем спать? – пробурчал Луиджи.

– Ты – здесь, – я кивнул в сторону большей из палаток, – а вы – там, – объяснил я остальным котятам, показав на другую.

– Почему?! – взвился Луиджи.

– Потому что я тебе не доверяю, – серьезно ответил я, – и намерен не спускать с тебя глаз, пока мы не вернемся в лагерь и я не передам тебя твоему куратору в собственные руки.

– Ага, ты еще и пожалуешься! – прохныкал Луиджи.

– Не требуется, – отрезал я.

Недовольно ворча что-то себе под нос, Луиджи забрал свой рюкзак и полез в палатку. Может быть, спать. Все остальные, вытеревшись и одевшись, вернулись к костру: выяснить, кто такие Фетида, Фемида и Ахилл, которого зачем-то держали за пятку. И я начал пересказывать «Илиаду», иногда переходя на гекзаметры. Ребята слушали, затаив дыхание. Рассказывал я не слишком подробно, поэтому уже через час замолчал, совершенно охрипший… и оглядел своих спутников. В их рядах произошли кое-какие перемены: Нино пристроился под боком у Лео, естественно; Романо – у меня, тоже нормально, моя левая рука каким-то образом оказалась на плече у Вито; сидевший поначалу немного на отшибе с кисло-циничной физиономией (вкручивайте, вкручивайте) Траяно переместился поближе к Гвидо; Тони, разумеется, прислонился к брату. А слева от Роберто лежал на животе Луиджи! Кажется, серьезно надеялся, что, если его понесет пакостить, Роберто вовремя схватит его за шкирку, а я, может быть, не замечу. Я и правда не замечу – у меня еще мозги не отшибли, но тебе, пакостник, не стоит этого знать. Я взглянул на часы: половина двенадцатого – и взялся рукой за горло: не могу больше говорить.

– Отбой, – скомандовал Гвидо малышам.

– Ну-у! – заныли они хором.

– Не ныть! – твердо велел Лео. Нытье отрезало. Лео взглянул на меня:

– Тебе еще чаю?

Я энергично покивал. Посмеиваясь, мой друг отправился к реке за водой. Мальки полезли в палатки за зубным щетками, все остальные тоже встали размять ноги. Я приобнял Романо за плечи:

– Я тебя утром зря обругал, – прошептал я хрипло, – прости. Ты вовсе не нытик и не с Новой Сицилии.

Он хмыкнул и смущенно опустил взгляд:

– Ну, вообще-то, я еще мог идти. Я же забрался, – добавил он с гордостью.

Я кивнул:

– Поэтому всё, что я сказал тогда, теперь уже неправда. В любом случае.

Он кивнул.

– Иди спать, – велел я.

Минут через десять котята забрались, наконец-то, в свои спальники. Гвидо, сурово нахмурив брови, сходил и проконтролировал. Мы, зевая, устроились вокруг костра, поджидая, когда закипит вода в котелке. Разговаривать нельзя: стенки палаток частично откинуты, а мальки еще не заснули.

Гвидо растянулся на траве рядом со мной:

– Готов еще раз сыграть «Ночной бой», ни разу не закрыв глаза, – признался он тихо.

– Пройденный этап, – заметил Алекс.

В этот момент палатка, в которой спали наши котята, вздрогнула от сильного удара. Алекс мгновенно скрылся внутри и через пару секунд выбрался, ведя за предплечья Тони и Романо в футболках, трусах и босиком.