Сергей Суханов - До и после Победы. Книга 2. Становление.

Тем временем у Починка наша витебская группировка продолжала отбиваться от подошедших со стороны Смоленска немецких танковых колонн. Она медленно пятилась к городу, непрерывными контратаками и засадами вынуждая немцев постоянно разворачивать боевые порядки и нанося им ощутимый урон. Маневренные бои продолжались два дня, за которые наша пехота с помощью местных жителей и пленных немцев успела создать оборонительные рубежи, за которые и занырнули наши потрепанные, но не разбитые подвижные соединения. Немцы уперлись в наши окопы и топтались у них два дня, когда пришли данные от Смоленска, и они, оставив заслоны, пошли на выручку своему гарнизону. Заслоны остались с открытыми флангами, по которым и ударили наши переформированные и отдохнувшие мобильные части. На уничтожение двух полков ушел целый день, после чего, 16го марта, наши колонны также двинулись вслед немецким танкам на Смоленск. Теперь наступление на город шло с трех сторон. Северная часть была уже нашей - за три дня витебская группировка дом за домом зачищала город. Поняв, что город им не удержать, немцы стали выводить части на восток, так что к 18му марта город был освобожден.

Неделю мы перегруппировывали и пополняли части и боеприпасы, и утром 25го марта прокололи с тыла восточный фронт немцев, после чего основной советский фронт наконец смог его прорвать и началась гонка наших и немцев - успеем мы их окружить или они выскользнут. Немцы оставляли заслоны, наши их сбивали и двигались дальше, но опыта подвижных боев у них было еще немного, поэтому основная часть фашистов все-таки смогла выскользнуть на юг, к Орлу. Мы же, тремя колоннами - от Гомеля на восток, от Смоленска через Рославль на юго-восток и от Дорогобужа через Ельню и Людиново на юг по трем сходящимся направлениям за неделю взяли Брянск. И это была лебединая песня мартовского наступления 43го года - началась весна и дороги встали.

За этот месяц мы потеряли убитыми двадцать тысяч человек и более ста тысяч были ранены, из них около трех тысяч в части уже не вернутся, остальные будут понемногу поправляться. Также мы потеряли более ста самолетов и тридцать танков невозможными к восстановлению и еще около сотни было подбито, но их можно будет восстановить и поставить в строй. Немцы же потеряли гораздо больше. Сто тысяч только убитыми, еще восемьдесят тысяч - пленными, почти пятьсот танков и двести самолетов. Более двухсот тысяч смогло выскочить из мешка, но примерно пятьдесят тысяч еще сидело в разных котлах и котелках и вряд ли сможет из них выбраться - мы постоянно уплотняли окружение, и до ближайших немецких позиций им было слишком далеко, чтобы надеяться на прорыв окружения извне. Гитлер, конечно, издал директиву держаться до последнего солдата и отдал приказ вытащить их из окружения во что бы то ни стало, но все понимали, что это конец. В течение апреля все котлы были ликвидированы, что дало нам еще двадцать тысяч пленных, а также много обученных новобранцев - мы ставили их против неопасных немецких частей. подстраховывая уже обстрелянными частями. Пусть тренируются в тепличных условиях.

Николаю Бояринцеву снова дали капитана и наградили званием Героя Советского Союза.

Все немецкие танки мы как обычно стали восстанавливать и переделывать в САУ для борьбы с танками - снимали башни, устанавливали наклонные бронелисты рубок, устанавливали мощные пушки - свои и трофейные. Это позволило нарастить количество САУ почти до полутора тысяч - данный тип бронетехники стал у нас самым массовым - особенно если сравнивать всего с тремястами танками с вращающейся башней и менее чем тысячей ЗСУ.

Самое главное - мы соединили нашу территорию с основной территорией СССР и теперь обе части страны могли общаться друг с другом беспрепятственно. Простой народ еще радовался, а у нас уже начинались проблемы. Руководство СССР начало давить на нас, чтобы мы восстанавливали границы областей и республик, но мы стояли на достигнутых ранее договоренностях - все что захватили - наше. Да, в том числе и половина Смоленской и вся Брянская области с областными городами. Сталин отдал приказ арестовать меня и еще нескольких руководителей ЗРССР, мы в ответ объявили боевую тревогу по нашим частям. Народ недоумевал и шептался, но все-таки пока принял нашу сторону - благо сравнение между порядками властей было видно невооруженным глазом, и новые порядки им нравились гораздо больше. Кремлевские же кавказцы все не могли смириться с тем, что не могут кого-то задавить своим базаром - смесью обид и угроз. Но к середине апреля все-таки немного остыли, предложили отнести это вопрос на после победы, на что мы им ответили, что вопрос уже решен и решать что-то заново нет смысла и вообще - где члены семей наших бойцов и командиров ? Скрипя зубами, Сталин и компания начали программу воссоединения семей.

Не все наши соратники решили остаться на нашей территории. Некоторые особо упертые решили перейти в части, подчиненные СССР. Но буквально через неделю пошли вполне подтвержденные из разных источников и разными людьми слухи, что далеко не всех приняли там с распростертыми объятьями, некоторых даже поставили к стенке за попадание в плен и не совершение попыток выйти к своим. Поэтому волна эмиграции резко спала, а народ задумался, что похоже им теперь обратно хода нет. Выписывание семей к себе резко пошло в рост.

Обмен немецких военнопленных вскрыл новую практически золотую жилу - мы предложили Сталину выйти на американских евреев, чтобы они пролоббировали обмен на евреев из восточной Европы и Германии, а за это США будут нам поставлять дополнительные стратегические материалы. Сталин, как и остальное руководство вообще, были против обменов - "немцы будут в нас стрелять, а наши бывшие граждане, сдавшиеся врагу - предатели". Но всем нам были нужны материалы для промышленности, поэтому победил прагматизм, и вскоре из Германии пошел поток евреев. Сталин отказался брать их себе, поэтому мы начали пристраивать их в деле у себя - кого ставили в строй, кого-то - к станку или на другое производство, порой низкоквалифицированное - нам не были нужны адвокаты и банкиры, фармацевты еще как-то могли работать в химической промышленности или производстве медицинских препаратов, обувщики - на обувных фабриках, да и то им всем надо было переучиваться на промышленное производство. Многих устроили в сельском хозяйстве и строительстве - на уровне "квадратное катить, круглое таскать", а бухгалтеров и завскладов у нас и своих хватало. Поворчали, но деваться было некуда - стали работать. И так - вытащили практически с того света - грех жаловаться. Тем более что мы обрисовали перспективы возврата обратно после победы над Гитлером или отправки в Палестину. Тем более что начиная с 41го года евреи, что остались в живых после расстрелов или просто не успели под них попасть, просились в наши отряды. Создавались и чисто еврейские отряды. Так что какое-то взаимодействие с ними было налажено и ранее.