Роджер Желязны - Хаос и Амбер

Я набрал хвороста и разжег костер с помощью кремня и огнива, которыми нас предусмотрительно снабдили дочери Бэйля. Потом, когда огонь весело затрещал и загудел, я расстелил на траве одеяла и растянулся на одном из них. Лежа на спине, подложив руки под голову и глазея на незнакомые созвездия, я ощущал себя самым счастливым человеком на свете. Такая жизнь мне была по сердцу — дальние странствия, знакомство с неведомыми землями, возможность познать самого себя и ближе познакомиться с отцом.

Во времена моего детства мы частенько отправлялись на подобные вылазки с «дядей Дворкином». Мы рядышком укладывались спать под звездами, и у наших ног потрескивал походный костер. Он разговаривал со мной, как с сыном, и рассказывал мне истории о героях былых времен, о странствиях и приключениях, о сокровищах — утраченных и обретенных. То были самые счастливые дни в моей жизни. Однажды мы побывали в одном месте, очень похожем на это…

Я вздохнул. Куда оно ушло, то прекрасное время?

— Вина? — осведомился Дворкин и протянул мне бурдюк.

— Спасибо, с удовольствием.

Я сел, взял у отца бурдюк, порядочно отхлебнул и вернул ему.

— А ты приводил меня сюда раньше, когда я был маленький, — сказал я.

— Так ты помнишь! — воскликнул Дворкин. Похоже, он удивился.

— Конечно.

Я открыл корзину, в которую дочери Бэйля сложили для нас провизию, и нашел там сыр, хлеб и солонину, которая больше походила на воинский паек, чем на походную еду. Я решил, что солонина подождет. Хотелось свежего мяса.

— Пойду, проверю силки, — сказал я, встал и отправился к нашим травяным капканчикам.

Первые два оказались порванными теми, кто в них угодил, третий был пуст, а в четвертый и пятый поймались зверьки, похожие на кроликов — только уши у них были короткие и заостренные, а лапы широкопалые. В двух последних силках было пусто.

Я освежевал кроликов, насадил на прутики и принес к костру. Огонь почти догорел, и я устроил тушки кроликов над угольями, а сам улегся на живот, подпер подбородок кулаками и стал ждать, когда мясо зажарится.

Дворкин снова смотрел на вершину скалы. Он погрузился в глубокие раздумья.

— Она опять там? — спросил я.

— А? Что ты спросил?

— Ну, эта загадочная дама, с которой мы должны встретиться. Я видел, там что-то мелькало. Она вернулась, что ли?

— О… нет. Нет-нет, там нет никаких женщин. — Он хмыкнул. — Совсем никаких.

Поужинав жареной крольчатиной, хлебом и сыром и запив их изрядным количеством превосходного вина из личных погребов Бэйля, я ощутил разом и сытость, и усталость. Мои мысли унеслись к остальным членам нашего семейства, и я стал гадать, где они теперь и что сейчас поделывают.

— Не стоит ли нам связаться с Фредой и сказать ей, где мы находимся? — спросил я у отца.

— Нет, — ответил он. — Тут время течет иначе. Думаю, что с тех пор, как мы покинули Запределье, прошло не более нескольких часов. Мы успеем все сделать и вернуться прежде, чем нас хватятся.

— Это хорошо.

Я лег на спину и, закрыв глаза, стал слушать звуки ночи. Пели ночные птицы, стрекотали и жужжали в траве всякие разные букашки, порой надо мной пролетали то сова, то летучая мышь.

Меня уже клонило ко сну, как вдруг я услышал, что отец пошевелился и встал. Это заставило меня прогнать дремоту. Что он еще задумал?

Я чуть-чуть приоткрыл веки и стал наблюдать за Дворкином. Наш костер уже почти совсем погас, но в багряных отсветах догоравших угольев я увидел, как отец крадучись направился к деревьям.

Я знал, что если буду ждать, когда он мне сам все расскажет, то могу так ничего и не дождаться. Поэтому, как только он скрылся с глаз, я встал и пошел за ним. Почему-то я нисколечко не сомневался в том, что он направляется на вершину скалы к той загадочной гостье, которую я успел мельком увидеть раньше.

ГЛАВА 31

Глаза то и дело приходилось заслонять руками, чтобы в них не угодили спутанные ветки. Под ногами шуршали листья. Как я ни старался не шуметь, все-таки производимых мной звуков хватило бы, чтобы разбудить мертвых. Но стоило мне остановиться, как я слышал впереди еще более громкий треск и шуршание и понимал, что иду в нужном направлении.

В конце концов я выбрался на звериную тропку, которая шла в ту же сторону, и, сильно пригнувшись, зашагал быстрее. Я шел, поглядывая на белесый силуэт, двигавшийся немного поодаль, ярдах в двадцати от меня. Это, как я думал, был мой отец.

Тропа изредка виляла и то уводила меня в сторону, то возвращала ближе к отцу, а потом — опять прочь от него. Я старался все время держать перед глазами это белесое пятно. Оно становилось крупнее, но при этом не приближалось, а потом я вдруг услышал, как кто-то фыркнул по-лошадиному. Галопом простучали копыта, и вот оно очутилось на тропе впереди меня. Не человек, нет… какой-то зверь. Стройный, гордый, с развевающимися гривой и хвостом.

Зверь на секунду замер, а я остолбенел. У меня душа ушла в пятки. Теперь я видел зверя хорошо. Это был не конь, а единорог. Из самой середины его лба торчал единственный длинный рог.

С криком, от которого мне стало весьма не по себе, удивительное животное поскакало дальше по тропе — вверх, все выше и выше. Оно перескакивало через камни, бежало гораздо быстрее человека и стремилось к вершине скалы.

Я ничего не мог с собой поделать. Я должен был пойти за этим зверем, должен был увидеть и узнать больше. Забыв о решении идти тихо, я опрометью помчался вперед. Ветки хлестали меня по лицу. Я ударялся голенями о камни. Но я упрямо бежал по тропе следом за единорогом.

Я добрался до того места, где тропа обрывалась и на вершине скалы росли сосны. К белому единорогу, которого я пытался догнать, присоединился другой единорог, и они вместе скрылись за деревьями, исчезли. Задыхаясь, но едва смея дышать, я остановился и стал вглядываться в темноту, надеясь снова увидеть их. Еще никогда в жизни я не видел ничего столь чудесного.

Что стало с моим отцом? В Хаосе, судя по всему, все умели изменять свое обличье: не могло ли быть так, что одним из этих двух единорогов был Дворкин? Тут было о чем поразмыслить.

Медленно и осторожно я отступил в подлесок, спустился к нашей стоянке… и замер, как вкопанный.

Похоже, мы тут, в конце концов, не были одни. Спиной ко мне на земле сидел мужчина в синих одеждах и грел руки у нашего костра. Как он здесь оказался? Я думал, что этот мир необитаем. Неужели он каким-то образом все-таки следовал за нами, несмотря на все произведенные отцом разрушения?

Я хотел выхватить меч из ножен, но не стал этого делать, опасаясь, что незнакомца спугнет звон стали. Нет, мне нужно было застигнуть незваного гостя врасплох, приблизившись к нему сзади.