Василий Головачев - Последний джинн

— А что?

— Слой перестроенного вакуума вокруг ВП, который наши глаза и остальные чувства видят как бесконечные геометрические кружева. Но Черви Угаага побывали и здесь, оставив свои следы.

— Вы имеете в виду…

— Станции метро.

— Я ничего не вижу…

— Их терминалы встроены в эту геометрическую «пену», то есть в пограничный слой преобразованного вакуума. Кстати, это легко про… — Селим не договорил.

Весь объем сферы потряс невидимый удар.

И тотчас же стержни и полосы ее стенок вскипели, форма их и самой сферы претерпела множественную трансформацию, очень быструю, и она превратилась в куб.

Игнат замер, вслушиваясь в тишину недр геометрического «хаоса».

— Вот и ответ, — хмыкнул Селим.

— Какой ответ?

— Это реакция слоя на «свист».

Игнат онемел. К нему подлетела встревоженная Лилия, тоже прислушивающаяся к тишине полости, из сферы ставшей кубом.

— Мне показалось…

— Не показалось, — качнул головой Игнат. — В стену где-то далеко отсюда воткнулся «свист».

— Что значит — воткнулся? «Свист» — это всего лишь пакет информации…

— Ошибаетесь, фрау, — сказал Селим, отворачиваясь и начиная свой таинственный поиск со «свечой» аварона в руке. — «Свист» не имеет к передаче информации никакого отношения. Вот что, я отлучусь на полчаса, а вы подождите меня здесь.

В сплошном слое стержней и полос показалась щель.

«Мустанг» протиснулся в нее, раздвигая шире, за ним скользнул Селим.

Игнат хотел было спросить, куда он собрался и не лучше ли им держаться вместе, однако щель за спиной Хорста сомкнулась, и бывший полковник исчез. Стало темно.

В спину Игнату ткнулась Лилия.

— Извини, не рассчитала… Что он ищет?

— Попробуй перейти на экстразрение, — ответил Игнат уклончиво. — Сможешь проследить за ним?

— Попробую.

Слоистая стена полости перед ней выступила из темноты призрачной ажурной пеленой: полосы и стержни излучали инфракрасный свет в далекой длинноволновой части спектра и микроволны, и экстрасенсорная внечувственная сфера девушки воспринимала этот невидимый свет.

За слоистой пеленой проступили другие полости, петлистые коридоры и пузыри, складываясь в своеобразную «пену».

Селим — призрачно-золотистая пиявка — двигался по одному из коридоров, постепенно удаляясь. Вскоре он затерялся в эфемерном пересечении полостей, туннелей и перегородок «пены».

— Он не заблудится? — неуверенно спросила Лилия.

— Не беспокойся за него, сейчас он больше человекомоллюскор, — сказал Игнат, — чем просто человек. Отец рассказывал, на какие подвиги он способен.

— Я беспокоюсь за нас, — простодушно призналась девушка.

Он повернулся к ней, притянул к себе: в инфракрасном свете Лилия была похожа на красивый цветок.

— Еще раз прости меня за эту прогулку. Я не должен был…

— Я сама хороша, не остановила тебя вовремя.

Он засмеялся.

— Хороша парочка, как сказал полковник: сумасшедший эмтор и не менее сумасшедшая ксенологиня. Похоже, я не случайно тебя встретил в Никола-Ленивце.

— Теперь мне тоже так кажется.

— Ты мне поверила?

— Да, и это мой недостаток. Я верю всем, — она вдруг погрустнела, — за что и получаю тумаки и шишки.

— Недостатки женщины — это достоинства, которые мужчина не в состоянии оценить.

— Я серьезно.

— Знаешь, лучше верить в человека, чем относиться к нему с подозрением. Хороших людей все равно больше.

Лилия отключила шлем, Игнат инстинктивно сделал то же самое, и они поцеловались. Девушка тут же спрятала голову под защитный колпак.

— Не воздух, а сплошная углекислота.

— Вообще странно, что в этой полости есть воздух и температура держится не ниже нуля.

— Ты забыл, что мы вышли в камере метро, встроенного в стены этого пенистого континуума.

— Точно, — сообразил он с удивлением. — Забыл. Вот что он искал.

— Кто?

— Селим. Он искал выход из камеры. Может, и мы попробуем выйти?

— Он просил нас ждать здесь.

— Хорошо, подождем полчасика. Я попробую определить, где кончается контур метро, а где начинается слой пены.

Лилия ему не мешала.

Ждать Селима пришлось больше часа.

За это время изнывающий от безделья Игнат обследовал почти все стенки кубической полости, обнаружил два потенциальных выхода в длинные кишкообразные тоннели и мог бы попытаться протиснуться в щели, но экспериментировать не стал.

Лилии тоже надоело торчать в центре куба в одиночестве, и она присоединилась к нему.

— Там, под ногами, километрах в десяти отсюда, есть интересное образование.

— Где? — не сразу определил Игнат. Напряг внечувственный «локатор».

— Похоже на горячий гранат. Температура градусов сто, если не больше. Туда Селим и направился, он эту штуку сразу увидел. Может, там торчит какой-нибудь дохлый моллюскор? Или спящий «джинн»?

— Лам-ка.

Игнат невольно улыбнулся.

— Лам-ка — личность, хотя и робот со своими программами поведения. Ему здесь делать нечего. А хочешь, пролезем туда и посмотрим?

— Я боюсь. Да и Селим будет сердиться.

— Уверяю тебя, он там.

Лилия заколебалась, и в этот момент сквозь щель в противоположном углу полости замелькали световые лучики, и оттуда выбрался «мустанг» с включенным прожектором. За ним вылез Селим.

— Прошу прощения, друзья мои, не рассчитал. — Он подплыл к обрадовавшимся молодым людям. — Отправляйтесь домой, и побыстрей. Держи.

Игнат взял протянутый аварон.

— Что значит — отправляйтесь? А вы?

— Я задержусь на какое-то время. Тут есть кое-какие интересные артефакты, то ли Червями оставлены, то ли еще кем-то, надо бы поизучать, определить их предназначение. А тебе надо вернуться как можно скорей в контору и рассказать, что ВП ограничена слоем преобразованного вакуума, который подпитывается «свистами».

Словно в поддержку слов фон Хорста куб с людьми внутри сотрясся от мощного удара.

Стены полости вскипели, изменяясь с немыслимой быстротой, и куб превратился в тетраэдр.

Селим склонил поголубевшую голову к плечу, глаза его стали совсем черными.

— Уходите! Шнеллер!

— Но без вас мы…

— Аварон вынесет вас на Землю, разберешься при включении, как его сориентировать. Я вернусь чуть позже.

— Как?

Селим — металлический червяк без ног, но с гибкими щупальцевидными руками и таким же гибким, чешуйчатым, «жидким» туловищем — улыбнулся; голова его по-прежнему оставалась головой человека.

— Мне поможет Червь.

— Какой Червь? — не поняла Лилия.