Сергей Лукьяненко - Геном

– Ох уж мне эти комплексы…

Алекс остался наедине с доктором Уотсон. Девушка разглядывала его с простодушным любопытством.

– Работайте, Дженни, – предложил Алекс. – Я в вашем распоряжении.

– Скажите, это правда, что вы не убивали Цзыгу?

Алекс вздохнул.

– Не убивал. Но чего стоят мои слова? Уотсон кивнула. Достала из кармана портативный сканер.

– Встаньте, широко расставив ноги, разведите ноги в стороны…

Алекс терпеливо ждал, пока узкий раструб сканера не обшарил все его тело. Потом безропотно разделся догола, и процедура повторилась.

– Можете одеваться. – Уотсон покосилась на шкаф. – Ваша одежда тут, капитан?

– Да, впрочем, ее немного…

Уотсон занялась жалкой коллекцией его рубашек и белья, не делая разницы между ношеными и запакованными в пластик.

– Ищете кровь? – спросил Алекс.

– Угу… Кровь, частицы тела, запахи…

– Бесполезно.

– Почему? – Уотсон замерла.

– На месте убийцы я вошел бы в шлюзовую, надел скафандр и пошел убивать Цзыгу в нем. Во-первых – отпадает проблема с запахами. Во-вторых – никаких следов и отпечатков пальцев.

– А на скафандре? – Уотсон порывисто выпрямилась. – Ведь на скафандре…

– Дженни, у нас не старое корыто с древним оборудованием. Мы используем гелевые скафандры. Слыхали о таких?

Уотсон поморщилась и кивнула.

– Вот так-то. Убийца мог быть в крови с головы до ног. Но когда он вернулся в шлюзовую, гель пошел на цикл очистки, вся органика была полностью уничтожена. Следов не остается, цикл очистки предназначен для уничтожения самых ядовитых и агрессивных сред, попавших на скафандр. И, кстати, в-третьих! Нет проблемы с оружием убийства! Гелевые скафандры формируют любые рабочие инструменты – будь то нож, ключ, отвертка – из собственного материала Кстати, скафандр весьма прочен – это решает и проблему с сопротивлением жертвы. Никаких синяков и переломов не будет.

Уотсон помолчала, обдумывая сказанное.

– Я передам ваше мнение Холмсу. Спасибо. Но… я все-таки доведу свою работу до конца.

– Конечно, – согласился Алекс. – Все-таки есть вероятность, что убийца – идиот.

В полной тишине Уотсон обследовала всю его одежду, не упустив и халата в санитарном блоке, и парадного капитанского мундира… Представив себя идущим убивать Цзыгу в этом пышном неудобном облачении, Алекс едва сдержал смех.

– Спасибо за сотрудничество, – подытожила Уотсон.

– Скажите, доктор, вы специально созданы в пару Холмсу?

Девушка покраснела так стремительно и ярко, как доступно лишь рыжим людям.

– Капитан, я никем не создана… кроме мамы с папой. Я – натуралка.

– Вы натуралка? – Алекс поднял брови. – Как интересно… Скажите, какого черта тогда вы бродите по пятам за надутым клонированным дураком и говорите благоглупости?

Вот теперь лицо Дженни Уотсон побледнело. Она торопливо произнесла:

– Мистер Шерлок Холмс – величайший следователь!

– Бросьте! Величайшим следователем был литературный герой. Любимый взрослыми и детьми, гениальный и неподкупный, посвятивший свою жизнь борьбе со злом. И, кстати, не лишенный человеческих качеств – вы же помните его любовь к авантюристке Ирен Адлер в девятнадцатом веке или пагубную страсть к киборгу Принцесске-Алите в двадцать втором. А этот лишенный человеческих эмоций клон всего лишь играет в Шерлока Холмса.

– Вы говорите так, капитан, будто сами не являетесь спецом!

– Являюсь. Но есть разница между урезанным чувством любви и усиленным чувством ответственности и тем холодным интеллектом, что демонстрирует мистер Питер Ка-сорок четвертый Вальк… он же Шерлок Холмс. Вы вовсе не так глупы, как демонстрируете, Дженни. Зачем же вы играете в его игру?

Сомнений не было – теперь в глазах Дженни светился неподдельный интерес.

– Поразительные умозаключения, Алекс. Ну что ж…

Она уселась в кресло. Спросила:

– У вас найдутся сигареты и глоточек виски?

– Конечно.

– Только немного! – быстро предупредила Дженни. – У меня первородная реакция на алкоголь, я пьянею и начинаю делать глупости!

Алекс налил стаканчик себе и четверть стакана для Уотсон. Протянул две пачки сигарет – одну с Ртутного Донца, одну с Новой Украины. Девушка выбрала табак с Ртутного Донца.

– Эти сигареты хуже, – предупредил Алекс. – Боюсь, что он химически синтезирован.

– А, без разницы… зато я их не пробовала. Уотсон закурила, пригубила виски. Поморщилась и жадно затянулась снова.

– Я на самом деле врач, Алекс. И меня действительно зовут Дженни Уотсон, и я родом с Зодиака.

– И что же вы делаете в компании Холмса?

– Это допрос, капитан? – Уотсон усмехнулась. – Учтите, вы пытаетесь допрашивать судмедэксперта и помощника следователя второго класса!

– Ничего. Снявши голову, по волосам не плачут.

Дженни с восхищением смотрела на него:

– Вы поразительный тип, капитан… Так вот, я работала в центральном военном госпитале Зодиака. Обычная рутина – солнечные ожоги, травмы, опухоли, спид, насморк… Но однажды к нам поступил мистер Шерлок Холмс… Питер Ка-сорок четвертый Вальк. Вы можете сколько угодно иронизировать над ним, но он действительно великий следователь. Его игра в Холмса кажется нарочитой, но поверьте – это искренняя страсть. Он нашел себе прототипа, который был почти столь же лишен эмоций и при этом уважаем во всем мире. И нашу встречу он… посчитал перстом судьбы, может быть? Холмс очень настойчиво просил меня пройти курсы судмедэксперта и стать его спутницей. На любых условиях. Конечно, он мог запросить себе клонированного помощника, но настоящая доктор Уотсон потрясла его до глубины души.

– Хорошо говорите, – усмехнулся Алекс. Отпил виски.

– Привычка. Дело в том, капитан, что я пытаюсь добиться успехов на журналистском и литературном поприще. И быть спутницей Шерлока Холмса – это очень, очень полезная школа!

– Вы ведь ему подыгрываете, Уотсон. Вы куда умнее, чем показываете.

Девушка улыбнулась:

– А это уже моя маленькая игра. Уверена, что Ка-сорок четвертый ее видит.

– Вот я совсем не уверен.

– Но вы же не станете ему этого говорить?

– Конечно, нет. – Алекс покачал головой. – Писательница…

– И что в этом смешного? – с вызовом спросила Дженни.

– Да ничего особенного. Просто для спеца нелепо звучит само понятие – сменить работу. Быть врачом, и, видимо, неплохим, но захотеть другой карьеры…

Дженни пожала плечами.

– Писатели, художники, политики – все эти профессии не поддаются специализации. Заняться ими может кто угодно.

– Политики-спец существуют!

– Ой, бросьте это, Алекс! Попытки были, но неудачные. У нас на планете, к примеру, функционирует лишь один политик-спец, Лион Низинкин. Вроде бы по всем параметрам – великолепный специалист. Все необходимые для политика изменения в морали. Толпу заводит с полуслова, лицедействует великолепно, в нужный момент легко перекидывается от одной партии к другой. Но – никаких заметных успехов. В итоге для него политика стала добычей средств к существованию, а душу он отводит написанием исторических книг. И замечательных книг, заметьте! Так что ряд профессий пока специализации не поддается.