Октавия Батлер - Дикое племя
ЭПИЛОГ
Но перемены должны были произойти. Энинву так и не смогла получить все, что хотела, а Доро не мог больше удерживать в своих руках все, что он однажды по праву посчитал своим. Ей удалось остановить его в уничтожении собственных производителей, после того как они выполнили для него свою роль. Но она не смогла остановить его от убийств вообще, кроме как получить с него обещание, что больше не будет очередных Томасов, и больше не будет очередных Сьюзен. И если кто-то заслуживал право быть защищенными от него, то в первую очередь это должны были быть вот эти самые люди. И больше он не командовал ей. Она больше не была одним из его производителей, и даже не считалась одним из его людей в старом понимании этого слова. Он мог лишь просить ее о содействии, о помощи, но он больше не мог принуждать ее к этому силой. И, разумеется, больше ничто не угрожало ее детям. Он вообще не должен был никоим образом пересекаться с ее детьми. Но здесь возникли разногласия. Она хотела чтобы он пообещал, что в своих делах он вообще не будет использовать ее потомков, но обещать этого он не мог. - Да разве ты представляешь себе, сколько у тебя потомков, и как далеко они разбросаны по земле? - спросил он ее. - И меня совсем не устраивает трата времени на расспросы каждого незнакомца, который интересует меня, кто была много-много лет назад его пра-пра-бабушка. Поэтому, с некоторыми неудобствами, но с целью защиты, она старалась поселить рядом своих детей и внуков, или даже некоторых посторонних людей, которые становились членами ее большого дома. Это были те, кого она защищала, кого учила и кого могла отпустить, если они этого хотели. Когда, наконец, стало ясно, что между Севернми и Южными штатами начнется война, она решила переселить своих людей в Калифорнию. Это переселение не понравилось ему. Он подумал, что она сбегает не только от надвигающейся войны, а так же и за тем, чтобы еще больше затруднить ему нарушить слово, данное в отношении ее детей. Ведь проехать через весь континент, обогнуть на корабле мыс Горн, или пересечь Панамский перешеек, чтобы добраться до нее, было не простым делом даже для него. Он обвинял ее в недоверии к нему, а она открыто соглашалась с этим. - Ты все еще остаешься леопардом, - сказала она. - А мы все еще прежние жертвы. Так зачем же нам искушать тебя? Затем она сгладила этот разговор своим поцелуем и сказала: - Ты увидишь меня, когда достаточно сильно захочешь этого. Ты прекрасно знаешь об этом. Да и когда это расстояние могло остановить тебя? Да, расстояние никогда не имело значения для него. Он увидит ее. Он остановил ее переезд через всю страну, а вместо этого посадил всех ее людей на свои клиппера и вернул к ней одного из самых лучших ее и Исаака потомков, чтобы провести эти корабли через шторм. В Калифорнии она совсем неожиданно взяла себе европейское имя: Эмма. Она где-то слышала, что оно означает прародительницу рода, и это очень позабавило ее. Так она стала Эмма Энинву. - Это даст людям возможность называть меня так, чтобы они могли без труда произнести мое имя, - сказала она ему при их первой встрече на новом месте. Он рассмеялся. Ему было все равно, как она еще назовет себя за всю свою долгую жизнь. А она будет жить долго. И не важно, куда она отправится в очередной раз: она будет жить. И никогда не покинет его.
