Джеймс Дашнер - Исцеление смертью

Томас пустился через каменистую пустошь. На нею висела тревожная тишина, нарушаемая только звуками его шагов и отдалённого грохота дробящихся о подножие утёса волн. Он был уверен – его уже заметили. Охранную систему ПОРОКа наверняка усилили после их побега.

Неожиданно он услышал новый звук – позвякиванье металла о камень, и это заставило его остановиться и взглянуть направо. Там, на большом булыжнике, словно услышав мысли Томаса, застыл жукоглаз, направив на пришельца своё алое око.

Он припомнил, как впервые увидел подобную тварь в Приюте, когда та со всех ног удирала от него в лесок. С того дня, казалось, прошла целая жизнь…

Он помахал жукоглазу и отправился дальше. Минут через десять он постучится в двери ПОРОКа, прося пустить его внутрь. Внутрь, не наружу. Немыслимо.

Преодолев оставшийся участок наклонной пустоши, Томас ступил на заледеневшую обходную дорожку, идущую вокруг всего комплекса. Похоже, когда-то здесь была предпринята попытка сделать неприглядный ландшафт хоть немного приветливее, но декоративные кустарники, цветы и деревья стали добычей здешних суровых зим, так что на обнажённых серых участках почвы красовались лишь сорняки.

Томас шёл вдоль стены и недоумевал, почему никто не вышел ему навстречу. Наверно, Крысюк сейчас наблюдает за ним и задаётся вопросом – что происходит? Неужели Томас, наконец, перешёл на их сторону?

На глаза ему попались ещё два жукоглаза: те сновали по укрытым снегом сорнячным клумбам, вращая своими красными лучиками; завидев Томаса, они навязались ему в провожатые. Приютель взглянул вверх – там в стене было пробито несколько узких окон – но увидел в них лишь темноту. Стёкла были густо тонированы.

За его спиной раздался гром. Обернувшись, Томас обнаружил, что небо позади затянули сплошные чёрные облака – близилась буря, но пока ещё она была далеко. Несколько ярких зигзагов раскатились над пустошью, и юноше тут же вспомнилась Топка, тот ужасный электрический шторм на подступах к городу. Оставалось надеяться, что здесь, далеко к северу, буря будет не такой яростной.

Он пошёл дальше и вскоре замедлил шаг: перед ним высился главный вход.

При взгляде на большие стеклянные двери в его мозгу вспыхнули воспоминания: о том, как, вырвавшись из Лабиринта, они бежали по коридорам и лестницам ПОРОКа и выскочили через эти двери наружу, под проливной дождь. Он взглянул направо, на небольшую парковочную площадку – там перед рядами автомобилей горбился старый, разболтанный автобус, наверно, тот самый, что переехал несчастную больную Вспышкой женщину. Она тогда ещё прошептала ему что-то о том, что они, дескать, спасут всех. Завлекуха. Они заманили их в то странное здание с большой спальной палатой, а потом, вдоволь наигравшись с их мозгами, отправили через транс-плоскость в Топку.

И теперь, пройдя через такие испытания, Томас вновь стоит перед входом в ПОРОК – на этот раз по собственному выбору. Он постучал в тёмное безжизненное стекло.

И мгновенно один за другим защёлкали замки. Одна створка двери распахнулась; за ней оказался не кто иной, как сам Янсон. Надо же, какая честь.

Крысюк протянул юноше руку:

– Добро пожаловать обратно, Томас. Мне никто не верил, но я всё время утверждал, что ты вернёшься. Рад, что ты сделал правильный выбор.

– Больше дела, меньше слов, – оборвал его Томас. Нет, он, конечно, будет им подыгрывать, но церемониться с ними он не собирается.

– Отличная идея, мой мальчик! – Янсон отступил на шаг и слегка поклонился. – После тебя.

Борясь с охватившим его нервным ознобом, Томас прошёл мимо Крысюка и вступил в штаб-квартиру ПОРОКа.

Глава 58

Перед ним простирался широкий холл, уставленный диванами и стульями; вдоль стены протянулась длинная стойка приёмной. Всё выглядело несколько иначе по сравнению с тем, когда он видел это помещение в последний раз: мебель заменили, расцветка её стала веселее и ярче; однако никакими усилиями нельзя было придать залу более уютный вид.

– Я предлагаю провести несколько минут в моём кабинете, – сказал Янсон и указал на коридор справа. Томас безмолвно согласился. – Это ужасно – то, что случилось в Денвере. Потерять такой город, с такими возможностями! Ну что ж, тогда ещё больше оснований завершить нашу работу, и как можно скорей.

– И что нам предстоит сделать? – Томас буквально заставлял себя говорить.

– Мы обсудим это в моём кабинете. Там сейчас ждут наши ведущие учёные.

Томасу не давало покоя устройство в его рюкзаке. Его надо было как можно скорее где-то спрятать и активировать.

– Хорошо, – ответил он, – но сначала мне нужно в туалет. Срочно.

Лучшей идеи ему в голову не пришло. А почему бы и нет? Так он, по крайней мере, хоть на несколько минут окажется предоставлен самому себе.

– Тогда тебе сюда, – откликнулся Крысюк и повернул в неприметный коридор, ведущий к мужскому туалету.

– Я подожду здесь, – сказал Янсон и кивнул на дверь.

Томас молча вошёл внутрь. Вытащив из рюкзака прибор, оглянулся по сторонам. На стене над умывальником висел шкафчик со всякими туалетными принадлежностями, его верхний край окантовывал бордюр – невысокий, но достаточный, чтобы спрятать устройство. Томас спустил воду в унитазе и открыл кран. Под шум плещущейся в умывальнике воды он, вздрагивая от малейшего издаваемого прибором писка, активировал устройство, дотянулся до верхнего края шкафа и опустил его за бордюр. Потом закрыл кран и, включив сушилку для рук, несколько раз глубоко вдохнул, чтобы успокоиться.

В коридоре его ждал Янсон.

– Всё хорошо? – с назойливой вежливостью спросил он.

– Да, – бросил Томас.

Они продолжили свой путь – дальше по коридору, мимо кривовато развешанных по стенам портретов канцлера Пейдж – в точности таких же, как те, что юноша видел на плакатах в Денвере.

– Интересно, я когда-нибудь встречусь с канцлером? – спросил наконец Томас – эта женщина возбуждала в нём живейший интерес.

– Канцлер Пейдж очень занята, – ответил Янсон. – Помни, Томас: окончательное составление карты мозга и изобретение исцеления – это всего лишь начало. Мы уже работаем над тем, как доставить лекарство широким массам; над разрешением этой задачи трудится сейчас почти вся наша команда.

– Вы так уверены в успехе? И всё упирается только в меня?

Янсон вскинул на него взгляд и растянул губы в своей обычной крысиной усмешке.

– Уверен, Томас. Уверен на все сто. И обещаю, что тебе будет воздано по заслугам, мой мальчик.

У Томаса в памяти тут же всплыли слова Ньюта.

– Не нужны мне никакие заслуги, – буркнул он.

– Вот мы и на месте, – сказал Крысюк, не обращая внимания на сказанное его спутником.