Аврам Дэвидсон - «Если», 1995 № 11-12

Изучая зависимость конечного результата от силы тяги, Ильза запросила из библиотеки на кристалле прикладные программы. Ответ заставил ее испытать нечто вроде шока: в ходе полета была забыта конечная задача. Оказывается, за прошедшие века магнитные поля в ее программной памяти на кристалле ослабли, редко используемые программы стерлись. Записи обрывались на частично сохранившихся программах биохимической разведки и приземления на поверхность планеты.

Ильза действовала без суеты. Единственное, что было ей подвластно — сохранить оставшиеся программы. Она переписала каждую в свою оперативную память, а затем обратно на кристалл. Если эту операцию повторять каждые семьдесят лет, может быть, удастся сохранить программную память от исчезновения. Во избежание ошибки она проделала эту работу каждым своим мозгом, а затем произвела сравнение файлов. Стремясь сохранить хотя бы баллистические и астрономические программы, она часто выдумывала и решала с их помощью прикладные задачи. В поисках позабытой основной цели Ильза исследовала собственное тело. Большинство отсеков в ее корпусе было заполнено субстанцией, охлажденной до температуры, которая лишь на несколько градусов превышала абсолютный нуль. Проведя химический анализ, Ильза пришла к заключению, что таинственное вещество в ее отсеках представляет собой относительно однородную смесь замороженной воды с различными органическими включениями. Эта информация была любопытна, но ни на шаг не приблизила Ильзу к разгадке собственного предназначения.

Полет продолжался. Промежуток времени между коррекцией курса и следующим ответственным пунктом в ее задании превышал длительностью все существование человеческой цивилизации на Земле.

Шли века. Все ярче разгорались две близко расположенные звезды — цель странствий Ильзы. Наконец, за тысячу лет до окончания полета настало время поиска планет в звездной системе Альфа Центавра. Ильза направила свой телескоп на более яркую звезду, названную ею Эйбл. Даже зоркому глазу Ильзы Эйбл представлялся не как диск, а скорее как дифракционная картина — окруженное светящимся кольцом круглое пятно света, во много раз превышающее реальные размеры диска. Слабое свечение планет, если таковые и имелись, меркло в этом яркой пятне. Пять лет Ильза изучала Эйбл и обнаружила наконец в дифракционной картине обнадеживающие аномалии, что допускало существование вблизи этой звезды планет.

Еще через четыреста лет наблюдений она пришла к заключению, что эти аномалии вызваны планетой, вращающейся вокруг Эйбла на таком же расстоянии, что и Земля от Солнца. Ильза назвала планету Эйбл-2.

Полет подходил к концу. До предполагаемой посадки на Эйбл-2 оставались десятилетия, затем годы и наконец дни. Ильза уже различила очертания континентов, уже определила подходящее для предполагаемой посадки место в зеленой облачной области планеты и изменила скорость полета на двести метров в секунду.

До окончательного решения осталось двенадцать часов. Ильза тщательно протестировала каждый из трех компонентов своего электронного мозга и объединила их. За прошедшие столетия примерно треть электронных приборов вышла из строя, и она лишилась довольно значительной части своего интеллекта. Как бы то ни было, после объединения электронного мозга она стала гораздо умнее, чем была во время межзвездного перелета. Ильза полностью сосредоточилась на решении текущих задач, поскольку за немногие часы и минуты прохождения мимо Эйбла-2 ей предстояло произвести больше анализов и принять больше решений, чем когда-либо прежде.

Теперь у Ильзы оставался час. Она вошла в пределы орбиты ближайшей луны Эйбла-2. Отсюда планета представляла собой бело-голубой полумесяц, размером около двух градусов в поперечнике. Посадочная площадка предположительно находилась на противоположной стороне планеты, но это не пугало Ильзу. Главным в эти последние минуты были биохимические исследования. Так, по крайней мере, значилось в программе, уцелевшей в ее памяти на кристалле. Она внимательно наблюдала за полумесяцем, разыскивая в разрывах облачного покрова зеленые пятна. Обнаружив в океане, размером с Тихий, большой остров, она приступила к комплексным анализам, необходимым для определения состава аминокислот. Каждые пять секунд она измеряла плотность атмосферы. Задачи оказались значительно сложнее, чем те, что ставились перед ней на околоземной орбите.

Пять минут…

Ильза развернулась на девяносто градусов, отстыковала малую ракету, доставившую ей кучу хлопот, и одновременно приготовила к работе телескоп. Она плыла в пространстве — белый диск двенадцати метров в диаметре, массой пять тонн.

Она развернулась еще на девяносто градусов, отыскала взглядом в необъятном пространстве слабую точку света — Солнце — и вновь обратила беспокойные мысли к утраченным программам.

Ильза, убрав телескоп, выждала пять секунд.

Маневр захода на посадку начался с едва заметного торможения. Менее чем за две секунды оно возросло до 200g. Ильза впервые испытывала столь значительные перегрузки, хотя и была подготовлена к ним. Труднее всего давалось поддержание равновесия и охлаждение двигателей.

450 g. В системе охлаждения сбои, отключилась одна доля электронного мозга. Ильза, хотя и с великим трудом, но все же удерживала свой корпус в правильном положении относительно горизонта планеты. По расчетам, до посадки осталось пять секунд.

Пролетев в шестидесяти километрах над поверхностью планеты, Ильза устремилась обратно, в космос, но уже со скоростью всего лишь семь километров в секунду. Перегрузки снизились сначала до 15g, затем до нуля. Ильза перешла на эллиптическую орбиту и вновь мягко нырнула в глубины атмосферы Эйбла-2.

В двадцати тысячах метров над поверхностью планеты Ильза осмотрела мир под собой. Ее линзы треснули, часть управляющих программ пришла в негодность, но она видела внизу зелень и понимала, что курс проложен правильно.

Это могло быть минутой ее величайшего триумфа, вспомни она, с какой целью совершает посадку.

На высоте десяти тысяч метров Ильза раскрыла параглайдер, расположенный в корпусе позади телескопа. Упругий пластик раскрылся, словно цветок, и ее падение тут же перешло в плавное скольжение. Под Ильзой простиралась прерия, там и тут усеянная островками деревьев. Эйбл клонился к горизонту, и длинные тени деревьев и холмов значительно облегчали топографическую съемку местности.

Две тысячи метров над поверхностью планеты. Впереди виднелся лесок с блестевшим между деревьями ручьем, за леском — поляна. Чудом уцелевший участок памяти подсказал Ильзе, что это место идеально подходит для приземления. Она сложила переднюю часть крыла параглайдера и более круто скользнула вниз. Примерно в трех метрах над вершинами деревьев, окружающих поляну, Ильза сложила оставшуюся часть крыла, отбросила планер и опустилась в сырую высокую траву, а серовато-коричневый с зелеными пятнами пластик параглайдера, упав сверху, окутал ее обугленный корпус так, что издалека ее можно было принять за покрытый мхом валун.