Саке Комацу - Продается Япония (сборник)

— Но это означает, что я решительно не могу судить об этом.

— Да, если ставить вопрос так просто, то ни к какому выводу, пожалуй, не придешь.

— Разрешите маленькую справочку. Сами-то вы что думаете о марсианах?

— А ничего не думаю, ведь я же марсианин.

— Но это абсурд! — Я больше не пытался скрыть волнение, мне все стало безразлично. — Страшно сложный вопрос, дайте мне на размышление хотя бы дня три…

— Если вы не уверены в себе, то можете, пока я считаю, выбежать вон, наброситься на меня, принять меры к самообороне.

— И что тогда? Вы вот сказали, что противиться не будете, но как я могу быть в этом уверен?.. Дайте мне еще хоть какой-нибудь намек!

— Вы должны продемонстрировать силу своего суждения, сэнсэй. Если вы были по отношению ко мне вполне добросовестны, бояться вам нечего. Итак, я начинаю. Приготовились… Раз… два… три…

Где же эта женщина, которая должна прийти за ним? Тридцать минут прошло наверняка. Это была моя последняя надежда, и я бросил взгляд на часы. Часы показывали, что прошло двадцать пять минут. Только секундная стрелка мчалась, как бешеная, и путала мои мысли.

— Три… четыре… пять…

Пальцы гостя все крепче сжимают холодное лезвие. Я ощущал их, как свои собственные пальцы. Думать было некогда, оставалось положиться на внутренний импульс.

— Пять… шесть… семь…

9

Импульс… Это не мысль, это мистификация, в ней нет ничего серьезного. Судороги раздавленного паука тоже называются каким-то импульсом. И существует, несомненно, импульс, подсказывающий: ничего не предпринимать. Словно завороженный, пригвожденный к своему месту, неподвижный, как мерзлая рыба, я глядел на пальцы, сжимающие нож, в ожидании следующего движения.

— Семь… восемь… девять…

Считал он довольно медленно, с интервалами в две с половиной или три секунды. И расстояние между нами были невелико, от силы три метра. И еще было условлено, что он не бросит ножа, пока не досчитает. Таким образом у меня оставался шанс контратаковать, если бы я решился.

Но если разобраться, условие, что он не бросит ножа, вовсе не предполагает, что он не окажет сопротивления. Более того, метать нож — вовсе не единственный способ пользоваться ножом. Может быть, он на это намекал как-нибудь обиняками, чтобы сдержать меня.

— Нет, все эти логические рассуждения ни к чему не ведут… Признавая за шизофреником способность связно мыслить, я лишь признаю свое поражение. Мне оставалось только собрать все силы и пассивно отдаться на волю случая.

А затем…

— Десять!

Я мгновенно нырнул под стол. И еще успел заметить краем глаза, как при слове «десять» рука моего гостя рванулась вниз и белое лезвие ножа прорезало воздух. Затем раздался звук удара — острие вонзилось во что-то упругое.

Попал, мелькнуло у меня в голове, и я весь сжался, ожидая приступа острой боли. Но что это? Болел лоб, которым я при падении стукнулся о пол, болели колени… Больше не болело нигде, и, скажем прямо, я вовсе не чувствовал себя мертвым…

Так и есть. Должно быть, он целил все-таки не в меня. Вот он вызывающе хохочет. Совершенно неуместный смех. Я боязливо поднял лицо и прямо перед собой, между ножками стола, увидел стул. Тот самый, возле двери. В спинке стула торчал нож, вонзившийся по самую рукоятку.

Чувствуя себе неловко, я поднялся и сделал вид, будто счищаю пыль с колен. Я даже немного гордился тем, что нашел в себе силы не завопить во все горло… (Теперь уже поздно испытывать сожаление, что тогда я не сделал этого. На что мне чувство собственного достоинства, репутация? Говорится: воет, как трусливая собака. Но ведь именно благодаря трусости собака часто ограждает себя от нападения. Если вы когда-нибудь попадете в подобную ситуацию, не давайте себя увлечь самолюбию, не повторяйте моих глупостей. Именно трусость является, вероятно, высшим талантом, высшей добродетелью в наш вероломный век…)

Мой гость с явным торжеством переводил взгляд с меня на нож в спинке стула и обратно. Затем, выпятив губу и скосив глаза, он произнес:

— У вас очень быстрая реакция. Я был просто поражен.

— Еще бы, — сказал я, все еще с трудом ворочая одеревеневшим языком. — Ну, так что же получилось? Прошел я тест или не прошел?

— А, плюньте вы на него. Такие тесты смысла в общем-то не имеют.

— Не имеют смысла?

— Конечно. Ведь это был тест для определения того, что с самого начала не имело смысла. Естественно, тесты на то, что не имеет смысла, совершенно бессмысленны.

— Да что же такое «то»?

— Ах, сэнсэй, вы поистине отличный человек…

— Эй, вы… если вы учинили все это безобразие просто шутки ради…

— Не стесняйтесь, пожалуйста… я вас слушаю…

— Нет уж, сначала я хочу вас послушать!

— Ну, хорошо. Только для верности я хотел бы еще раз спросить вас, сэнсэй: вы искренне верите тому, что я марсианин?

— Вы мне надоели. Разве не поэтому я согласился подвергнуть себя вашему тесту? А вы теперь вот объявляете, что он не имеет смысла… Должен же быть предел безответственности, в конце концов!

— Мне очень жаль, что вы приняли это так всерьез… — Он втянул голову в плечи. — Вы только не сердитесь на меня, сэнсэй. Я ведь без всякого злого умысла. Просто спектакль получился слишком уж эффектный…

— Спектакль?

— Понимаете, распродажа в наши дни — дело очень нелегкое. Рекламные передачи по радио и телевидению помогают мало. Что ж, цель, как говорится, оправдывает средства. Как произвести на клиента впечатление? Хорошее впечатление, плохое впечатление — все равно, лишь бы достаточно сильное. Хотя я не предполагал, что лекарство так подействует. Видимо, немного переборщил… Но вы, сэнсэй, знайте одно: я все время был уверен, что не причиню вам ни малейшего вреда…

Он подошел к стулу, выдернул нож и осторожно положил на край стола. Затем двумя пальцами достал из внутреннего кармана визитную карточку и протянул мне.

— Разрешите наконец представиться. Честь имею… Я взглянул. На карточке было написано:

АССОЦИАЦИЯ «МАРС»

ОТДЕЛ СОДЕЙСТВИЯ РАСПРОДАЖЕ

ЗЕМЕЛЬНЫХ УЧАСТКОВ

ТАНАКА ИТИРО

Левый нижний угол, где обычно указывается адрес, был аккуратно срезан чем-то острым.

10

— Так вы что же, просто торговый агент?

— Совершенно верно, — ответил он, вытирая платком потный нос и доброжелательно улыбаясь. — Отдел занимается главным образом рекламой, но при благоприятных обстоятельствах он осуществляет и торговые сделки.