Диана Галахер - Темный пришелец. (The Alien Dark)

Неожиданно что-то вырвало штагна из его грез. Его глаза распахнулись, и он в панике ухватился за стену. Тело его задрожало, к горлу подкатила тошнота. Тагл зажмурился и запустил когти в мягкое покрытие стены. Несколько минут он сотрясался в конвульсиях, затем все постепенно прошло.

Потрясенный Тагл осторожно вытащил когти из обивки. Голова его раскалывалась от боли, мускулы свело судорогой. Он висел, поддерживаемый канатами, испытывая ужас и смущение. Приступ начался без предупреждения, как будто кто-то прямо атаковал его...

И вдруг Тагл понял, что на него действительно совершили нападение... через Риту. Он чувствовал ее боль, ее гнев и ее страх, да так сильно, что по его спине побежали мурашки. Сила их связи оставила его оглушенным и ошеломленным. Затем тело его начало отходить от физического потрясения.

Тагл передернул плечами и медленно пошел по коридору. Теперь его действиями руководила одна-единственная цель. Рита страдала и звала его к себе. Он должен был быть с ней.

* * *

Бьер глядел на штагна.

Тагл нетерпеливо повторил:

— Мы отправляемся на Луну, как только шаттл пройдет техническую проверку и его баки будут заново заправлены. Максимальное ускорение.

— Нам не выдержать максимального ускорения! Это долгий полет, больше чем месяц...

— Тебе не обязательно лететь со мной.

Бьер выпрямился. Длинные волосы на его ушах и морде нервно зашевелились.

— Зачем ты летишь, Тагл? И почему такая спешка?

Штагн заморгал глазами, не решаясь сказать Бьеру, что именно управляло им. Он не мог объяснить связь, которая длилась почти год, не упоминая о зиготах. Но для подобного разговора время еще не настало.

Повернувшись к вспомогательному монитору, Тагл сел в кресло и пристегнулся, стараясь расслабиться. Должно было быть другое оправдание полету на спутник Чай-те 3, которое и вправду напоминало самоубийство. Он прикрыл глаза, пытаясь отыскать реальную причину, которая стояла за его действиями, но которую затемняло желание соединиться с Ритой.

Тагл решил совершить облет всех станций беев после того, как команда "Дан тални" начала предаваться вечному сну. Никто из пяти скрытых венья-агнов, работающих на бывшем корабле, не проявил себя, как не проявили себя Верда из группы исследователей астероидов и другие на заправочной платформе. Кризис дю-агнов наступил, потому что они так до сих пор и не получили сообщения с Хасу-дин, однако этого оказалось недостаточно, чтобы вызвать давление, необходимое для пробуждения скрытых венья-агнов. Смерть пересиливала желание выжить.

Тагл открыл глаза. Бьер стоял рядом и пристально смотрел на него.

— Гейн тоже впадает в забытье, Бьер.

— Знаю, но какое это имеет отношение к Луна Бейз? Ситуация там, вероятно, ничем не отличается от нашей.

— Этого мы не знаем. На Луне работают венья-агны или скрытые венья-агны... кроме Лиш ти уон. Насколько мне известно, Стоша и Норий завершили переход на новую ступень сознания двадцать один год назад; но как насчет Чиуна и Вита? Если контакт с инопланетянами и их миром создает благоприятные условия для пробуждения латентных венья-агнов, я должен выяснить, как это происходит.

Вздохнув, Бьер потер свою шею.

— Как контакт с инопланетными машинами может пробудить венья-агнов? Я хочу сказать, что в изучении останков мертвой цивилизации нет никакого напряжения... не то что тогда, когда мы не знали, живы ли инопланетяне. А сейчас мы уверены, что земляне погибли. Угрозы больше нет. Нет угрозы — нет давления. Нет давления — нет пробуждения.

Тагл кивнул, но про себя он посмеялся над логикой психолога. Несмотря на то, что он почти не сомневался в том, что Вит и Чиун тоже стали венья-агнами, Тагл не располагал достаточным количеством данных, чтобы подтвердить свои подозрения. Да и секрет инопланетных зигот он так и не раскрыл. Он не мог придумать оправдания полету на Луну и, разозлившись, выругался вслух.

— Инопланетяне не помогут нам на этот раз, — сказал Бьер, неправильно истолковав реакцию Тагла. — Добровольная смерть дю-агнов — часть жизненного цикла беев. Мы справились с этим однажды, но сейчас ситуация изменилась.

— Конкретнее.

Тагл хотел, чтобы Бьер продолжал, пытаясь выиграть время, чтобы обдумать разные варианты объяснений своего внезапного решения.

— Проблема не в том, есть или нет странные разумные существа, могущие помешать нашей колонизации этой звездной системы. Настоящая ситуация — более определенная. Летит ли сюда корабль или нет? Если нет, то для нас нет и надежды.

Тагл напрягся, слушая психолога.

— Если мы не получим с Хасу-дин сообщения, это еще не значит, что корабль колонизаторов не летит к нам.

Удивленный резкостью Тагла, Бьер отшатнулся назад.

— Не понимаю.

— Все, что угодно могло случиться с сигналом на его пути от Хасу-дин к нашему передатчику. Возможно, кто-то допустил ошибку в расчетах. — Тагл раздражался все больше. Его верхняя губа завернулась к носу. Зов крови и неразбериха с расписанием усиливали его злость. Из глотки его вырвалось глухое рычание, и он произнес: — Я так и не уяснил, зачем Совет решил установить четкие временные границы для передачи сообщения.

Бьер пожал плечами:

— Цена...

Глаза Тагла засверкали:

— Учитывая то, что поставлено здесь на карту, стоимость передачи сигнала не могла быть решающим моментом при составлении графика работы.

— Я... я не думал об этом. — Бьер взглянул на Тагла и, опустив глаза, откашлялся. — В любом случае в нашем положении причины Совета Медиаторов уже не играют никакой роли. Они навязали нам свое расписание, и, если мы не получим сообщения с Хасу-дин, нам придется смириться с тем, что корабль не прилетит, и приготовиться к последствиям.

— К добровольной смерти дю-агнов? — спросил Тагл.

Психолог кивнул.

— Нет. Я не могу допустить этого! — Тагл выпустил и убрал когти. — Я просто не могу сидеть на одном месте и позволить своим людям умирать, когда еще есть шанс. Я не смогу.

— Ты не в состоянии что-либо сделать, Тагл. — Бьер вздохнул. — Поверь, мне хотелось бы надеяться на лучшее, но мы уже прожили сорок семь лет в полной изоляции. Дю-агн не станет жить и работать в течение еще тридцати пяти лет без подтверждения, что его труды не пропали даром. Корабль колонизаторов — единственное, в чем заключается смысл их жизни. Никакие рассуждения, независимо от того, насколько разумными они кажутся, не могут изменить их природу. Без надежды они умрут.

Тагл шумно вздохнул.

— Как беи вообще выжили с таким инстинктом самоуничтожения? В этом нет никакого смысла.