Сергей Волков - Великое Лихо - 2

Зугур осмотрел оружие, проверил у всех луки, стрелы, мечи, ножи и кинжалы. Шык в котомке своей копался, не иначе, готовя берам чародейские всякие напасти. Луня, пояс войский подтянув, онучи перемотал, Руне то же велел сделать, что бы не подвернулась в бою нога, не потерялась обувка.

До овражка берского идти было не долго. Решили путники молчком и тишком подобраться и сверху напасть, все ж супротив тринадцати беров вчетвером ратиться тяжко больно. Про то, что раньше даже одного бера люди, как огня боялись, никто уже и не поминал - иные времена пришли, теперь страх всякий забыть надо, дрогов от себя отвратить, иначе не выйдет ничего, не получиться.

- Как к берам подберемся, бить стрелами верно, даром не пулять! втолковывал Руне и Луне Зугур: - А как они ближе пяти шагов подойдут кидайте луки в траву да за мечи беритесь. Тебе, Руна, тяжче всех придется, потому возми меч чародейный, железный, он хоть и туповат да грязен, зато супротив нечисти всякой - первое оружие. Боятся они железа, крепко боятся.

- Так беры эти, они ж вроде как люди! - возразила Руна, но Зугур только усмехнулся:

- Люди, говоришь? Люди мясом человечьим не питаются, себе подобных не едят. Можа, и были они когда людми, а ныне это - нечистить, и бить их надо, как нечисть, наверняка, так, волхв?

Шык, завязывая котомку, кивнул:

- Правильно все говоришь, извратил Чернобог суть их людскую, и не люди они больше. Эй, Луня, ожерелье-то твое где?

Луня, сунув руку под рубаху, выпростал давно уже ставшее привычным обережное ожерелье из берских пальцев, показал, вот, мол, оно! Шык коснулся потемневших костяшек, проверил, не потерял ли оберег силы, потом велел:

- Поверх ворота одень, чтобы на виду было. Оно тебе, да и всем нам, крепко поможет. Ну что, други, пожитки наши пока с собой возмем, а перед битвой бросим, чтобы не мешали они. Пошли, что ли?

Пошли, и надвигающиеся сумерки прикрыли четверых охотников за берами от чужого любопытного глаза. Идти оказалось и впрямь недолго. Обошли один холм, потом второй, и вот уже показалась впереди, в вечерней мрети, черная-пречерная плоска деревьев у закатного окоема, и багряные отблески севшего солнца ещё сильнее подчеркивали непроглядную её черноту.

- Вот он, Черный лес! - негромко сказал Шык, и Луня почувствовал, как вздрогнула Руна, которая все жизнь свою, с самых малых лет слышала об этом лесе столько страшного и кошмарного.

Шык, шагавший первым, пальцем показал на едва приметный овражек у небольшого холма, и сделал знак - мешки оставить надо. Пригибаясь, путники добрались до зарослей кустов неподалеку, сложили поклажу и начали осторожно подкрадываться к укрывищу врагов.

Вскоре до слуха людей донесся тихий, гортанный говор - беры о чем-то переговаривались, и даже костерок, обычный человеческий костерок, пылал на дне овражка, видать, готовили супостаты чего-то, или просто грелись.

Дозора беры не выставляли, да и кого им, грозе и ужасу обитателей всех стран Хода, было бояться в десяти сотнях шагов от Черного леса? Зугур, вытащив из сада лук, пополз по траве, за ним - Луня, потом Руна, а Шык, бесшумно двигая губами и шевеля пальцами рук перед собой, начал творить чары, заходя с другой стороны - он должен был ударить берам в спины, когда те бросятся на лучников.

Уже совсем стемнело, отблески заката растаяли в темно-синей густой ночной тьме, и множество звезд высыпало на небе, едва-едва освещая холмистое Прилесье.

Все ближе и ближе подбирались люди к краю овражка, и вот уже Зугур, а за ним и Луня с Руной, пряча лица меж травы на самой кромке, заглянули вниз.

Беры сидели вкруг костра, на котором и впрямь что-то варилось в небольшом медном закопченном котелке. Луня потянул носом - нет, не еда, травяной отвар какой-то, и запах дурной, голову туманящий, не иначе, для захмеления варят беры отвар этот.

Подле костра рядком стояли копья, прислоненные к глинистому овражному склону, какие-то тюки и вязанки хвороста, еле различимые в темноте, лежали неподалеку. Что поразило Луню - беры, даже промежь себя разговор ведя, плащей своих не снимали и колобуков не откидывали, словно друг от друга скрывали личины, чтобы не узнал никто, у кого как рожа выглядит.

Лунины мысли прервал Зугур. Вагас стрелой кольнул рода в локоть, кивнул, когда Луня повернул голову - пора!

"Ну, как там Шык говорит теперь - "Силы земные и небесные, помогите нам!"", - подумал про себя Луня, ободряюще глянул на бледную Руну и привстав, вскинул лук, выцеливая первого бера.

Теньк! Тетива задрожала, стрела со свистом мелькнула в костровых отблесках, и один из сидящих у костра врагов вскинул руки, заверещав тонко и пытаясь выдернуть засевшую у основания капюшона Лунину стрелу, завалился на бок. И тут же ткнулся в костер второй, и навзничь опрокинулся третий Зугур и Руна тоже не промахнулись!

Беры завопили, повскакивали с мест, бросились к копьям, мешая друг другу, и в суматохе лучники свалили ещё троих. Но вот из-под черного покрывалища появились на свет щиты, обтянутые черной же кожей - это их Луня принял за мешки с неведомой поклажей поначалу, - и стрелы путников перестали вредить врагу. А беры, встав рядком, подняли копья и бегом бросились наверх.

Эта сторона оврага, на беду, оказалась пологой, гораздо положе, чем та, у которого стояли берские копья. Миг - и беры уже одолели половину глинистого склона, ловя на щиты все стрелы, что метали в них вставшие в полный рост люди. Зугуру все же удалось поразить одного из воинов Чернобога в узкую прорезь колобука, но отстальные, а было их шестеро, подошли к стрелкам вплотную.

- За меч! - зычно крикнул Зугур, отбрасывая лук, и подхватив секиру, лежащую наготове рядом, с диким ревом бросился вперед. Луня, выхватив из-за пояса топорик, с оттяжкой швырнул его в надвигающийся строй беров - ваше вам же, тварнюки! Потом, достав меч и кинжал, поспешил вслед за Зугуром, успев, однако, оглянуться на Руну - как она?

Руна тоже отбросила лук, и выхватив железный меч, шагнула вслед за мужиками, но расширенные от страха глаза её подсказали Луне - в сечу её лучше не пускать, все ж не бабское это дело - мечом махать.

Схлестнулись. Зугур, неистовый и яростный, секирой смел сперва берские копья, рубанул по щиту одного из беров, развалив его пополам, но едва не лишился руки, чудом увернувшись от блеснувшего вражеского меча.

"Ого!", - успел подумать Луня: "Беры, никак, мечами ратится выучились! Не иначе, ары подмогли, поганцы!". Но дальше не до дум стало, пришло время и самому показать, на что способен.

Отбивая выпады троих беров сразу, Луня, как когда-то, отступал назад, к кромке, теряя возможность нападать на врагов сверху. Вдруг один из беров вскрикнул и захрипел, оседая на земь, потом упал и скатился вниз - Руна, подобрав брошенный было по указу Зугура лук, выстрелила в бера почти в упор и конечно не промахнулась.