Александр Прокопович - Очередной конец света

Только одно направление движения, направление его любви. Забытый, он никогда не оставит их, навсегда останется в одном взмахе крыла. Теперь все будет правильно. Он дотянется до каждого, кто дорог. И не потребует ничего в ответ. Ангелу-хранителю достаточно одного направления.

Иногда, когда никого нет в родительской квартире, он прилетает, чтобы поговорить с домовым. Иногда Артем берет его с собой — полетать. После — доливает в мисочку домового еще молока.

Красная Армия

Есть… могучий секрет у крепкой Красной Армии.

И когда бы вы ни напали, не будет вам победы.

Все, что ему нужно было, — остановиться. Перестать что-то слышать, куда-то идти, что-то отвечать. Ему нужны были тетрадь и карандаш и чтобы никто не трогал. Инженер Сомов мечтал. Максим Иванович Сомов уже два года как перестал быть инженером. Тягловый скот, пушечное мясо, караульный и вестовой — кто угодно, но не инженер. А ведь он мог бы изменить все, если бы только ему дали хотя бы один день. Хотя бы час.

Иногда ему казалось, что они отступают не год и не два, а всю его жизнь, копают окопы, укрепляют огневые точки, чтобы снова отступать, снова копать. У него гнили ноги. Сомов надеялся, что, как только он сможет опять носить нормальную обувь и станет ходить по нормальным дорогам, а не по колено в холодной грязи — все пройдет. Он разматывал портянки, и ему становилось страшно. Это были не его ноги. Кого-то чужого, грязного и больного. Его огрубевшие руки теперь быстро уставали, когда он все-таки находил время для карандаша и тетради.

Сегодня может все решиться. Если он сможет попасть к генералу, он его убедит.

Костику повезло. Он заметил этот блик, уже собираясь повернуть назад. Сейчас он стоял в полуметре от сказочного богатства, боясь поверить собственным глазам. Стеллажи, забитые жестяными банками, тянулись вглубь подземелья настолько, насколько хватало света фонаря. А главное, здесь было холодно, Костик продрог и впервые в жизни был рад этому. Неважно, что именно было на полках — гречневая каша, пшенка или, если уж совсем повезло — тушенка. Все это в таком холоде не должно было испортиться, пусть даже лежат эти припасы здесь уже больше ста лет. Не зря он спускался в бетонный колодец, не зря чуть не сорвался, когда пусть и ржавые, но с виду такие надежные ступени провалились метров за десять до конца лаза. Теперь еды хватит на долгие годы. Надо только все сделать правильно.

Он аккуратно завернул в пластиковый мешок десяток банок с разных стеллажей. Банки были покрыты какой-то смазкой, но счищать ее он не стал. Дед решит, может, и смазка пойдет в дело. Тщательно оттер руки — чтобы не скользили — выбираться будет трудно.

В самом конце дальнего стеллажа Костик обнаружил еще одну полезную вещь — ножи в странных пластиковых футлярах. Один бросил в рюкзак, второй приладил на пояс. Нож был тяжелым, баланс плохой, метать такой Костик бы не рискнул. Но в руке лежал ладно. С учетом телосложения парня смотрелся ноле как маленький меч.

Теперь пора было уходить. Конечно, из склада должен был быть другой выход. С подъемниками и огромными воротами, через которые могли въезжать целые колонны грузовиков. Скорее всего, он обрушился в первую ночь Нашествия. Иначе здесь было бы так же пусто, как в десятках других мест. Вся его жизнь, казалось, состояла из поиска мест, которые по какому-то чудесному случаю должны были оказаться не пустыми. Такое случалось настолько редко, что даже сейчас он до конца не верил, что чудо случилось.

Банки, несмотря на то что Костик их завернул, постукивали друг о друга — особым сытым звуком тары, заполненной едой. Наверное, поэтому он услышал моллюска слишком поздно.

В последнее время таких становилось все больше — одиноких пришельцев, забирающихся все дальше от колоний на своих раковинах, несущих их в нескольких метрах над землей.

Им было нечего бояться.

В первые часы нашествия моллюски вывели из строя всю электронику. Замерли истребители и штурмовики, сбились с курса подводные лодки и авианосцы. Спутники орбитальных группировок в одно мгновение превратились в одну большую свалку, подвешенную за сотни километров от покоренной планеты.

Ни связи, ни компьютеров — боевая техника работала плохо. К тому же у пришельцев было защитное поле. Хватило бы только его. Тысячи ракет, миллионы пуль оказались таким же хламом, как и вышедшая из строя электроника. Каждый пришелец был неуязвим. Уже на следующий день после первого удара моллюски могли спокойно работать, не обращая внимания на умирающую цивилизацию.

С оставшейся техникой землян пришельцы разбирались не торопясь. Основательно. Не уцелел ни один завод, ни одна электростанция, было сожжено все. Разумные жители Земли моллюсков интересовали своеобразно, в качестве носителей белков, жиров и углеводов. Контакт с внеземной цивилизацией, наконец, состоялся. Было несколько неожиданно, что пришельцы, кажется, этого контакта почти не заметили. Через неделю после первого дня Нашествия они даже прекратили воевать. Они прибыли собрать урожай. Когда они закончат, планета превратится в пустыню — где-то песчаную, где-то каменную, а где-то водную.

Костику было пятнадцать, и после смерти отца он оставался единственным еще на что-то способным в семье. Если с ним что-то случится, остальные просто умрут. Они все равно умрут — с ним или без него. Вокруг пустыня. Грибы просто не успевали расти достаточно быстро, а всю живность в округе, судя по всему, он уже распугал. Его находка — это просто сдвинутые стрелки будильника. Костику и его семье удача подарила еще один месяц жизни.

Костик застыл у самой крышки люка. Щелчки, которые не спутать ни с чем, — звук работающей раковины. То ближе, то дальше. Высунешься — и одно из щупалец пришельца развернется, вопьется в кожу, и даже не крикнешь. Костик видел, как это бывает. Человек, разом обмякнув, валится на землю, а ловчие щупальца подтаскивают тело к раковине. Так погиб его отец. Дед расстрелял магазин — бесполезно. Пули вязли в защитном поле, осыпаясь бесполезным свинцовым горохом.

Моллюски пренебрегли дедом. Вероятно, это были разведчики, которым нужны были лишь образцы.

В ту же ночь семья собрала свой скарб и ушла еще дальше в пустыню. За разведчиками придут и сборщики.

Костик уже два раза чуть было не отпустил поручни. Переступать ногами он не решался — металл характерно трещал и выдал бы его сразу. Моллюски слышали очень хорошо, как для Костика — слишком. Так он и висел — то ли в засаде, то ли в ловушке. Если он в ближайшие пару минут не выберется из лаза, он просто свалится вниз и ему будет уже все равно, услышит его моллюск или нет.