Анатолий Гончар - Тени Марса

— Не стреляйте! — раздался из-за двери срывающийся на визг крик. — Мы сдаёмся!

Дверь щёлкнула замками и поползла в сторону, но было уже поздно: направленный взрыв, не встретив преграду, ворвался вовнутрь подземелья, круша на своём пути всё. Генерала пронесло вперед и, разбив, будто тухлое яйцо, размазало по стенке. База перестала существовать.

Он залёг за камнем и сосчитал наступающих. От восьми десятков десантировавшихся у подножия горы головорезов осталось не более тридцати, да и те уже не выглядели столь доблестными вояками. Униформа на многих порвалась и болталась жуткими лохмотьями. Некоторые, осознав всю бесполезность комбинезонов, стягивающих мышцы, но не защищавших от пуль, сбросили их, и теперь тащились наверх в одном нижнем белье. В общем, наступавшая колонна выглядела не столь впечатляюще. Вид отступающего Сергея был еще ужаснее: из ободранных локтей сочилась кровь; обожжённая грудь покрылась огромными волдырями, которые лопались от малейшего касания о камни; бронепластик на правой руке дымился; лицо, измазанное копотью и кровью, было похоже на маску. Брошенный на произвол судьбы, искорёженный падением "Мустанг" остался далеко внизу. Сергей оглянулся и, подняв автомат, дал короткую очередь по наступающему противнику. Те, рассыпавшись по сторонам, пальнули в ответ. Сержант пригнулся, пробежал несколько метров вперёд и, перепрыгнув через большой валун, оказался на ровной базальтовой площадке. В двадцати метрах вверх по склону расстилалась покрытая мелкими камнями, но относительно ровная поверхность вершины, тянувшаяся вдаль на несколько сот метров. Позволить противнику достигнуть её — означало гибель, оставаться на базальтовой площадке тоже не имело смысла. Сергей понимал, что её слишком легко обойти. Двадцать метров голого простреливаемого пространства.

— Сергей, мы победили! — услышал он раздавшийся из полуразбитой рации радостно-усталый крик Клёпикова. Сергей криво усмехнулся, его бой ещё не кончился… Он сжал губы и, напрягая мышцы, полез вверх. Пуля, ударившая его в ногу в самом начале подъёма, казалось, выбросила в урну все его шансы на жизнь, но он, словно не почувствовав боли, продолжал карабкаться. Крошкой обдавало лицо. Лучи бластеров ударялись в холодный камень совсем рядом, и тогда мелкие капельки раскалённого камня падали на его руки. Он сам не поверил, когда оказался под укрытием двух великолепных обломков скалы. Переведя дух, Сергей приподнялся над камнем, послал длинную очередь в перебегающих внизу зандров. Двое, замешкавшиеся на небольшом уступе, сбитые пулями "Калашникова", плюхнулись вниз, потащив за собой мелкий гравий. Сергей перезарядил магазин, передёрнул затвор, вскинул оружие к плечу и прицелился в ползшего по карнизу майора, но то ли кончилось действие пилюли, то ли пуля, попавшая ему в ключицу, выбила последние силы из измождённого легионера, только он, так и не сумев нажать курок, обливаясь хлестанувшей из вены кровью, сполз по гладкому боку скалы и потерял сознание.

Очнулся он от какого-то вибрирующего звука, раздававшегося над самым ухом. Открыв глаза, легионер увидел зависшую в полуметре от каменной поверхности серебристо-зелёную стрекозу глиссера. Вглядевшись, Сергей узнал "Флаубер" профессора, из кабины которого выглядывало заплаканное, но улыбающееся лицо Нины.

Часть 3

Во второй раз переквалифицироваться в токари Сергею никак не хотелось, но… Несмотря на то, что последствия сражения с зандрами были благополучно забыты, ущерб подсчитан и списан, а сами участники столкновения названы всепланетными героями, счастья сержанту Ляпидевскому это не принесло. Во всяком случае, материальными благами облагоденствовать его как-то не спешили. А тут ещё не вовремя взбесившееся сердечко, решившее ни с того ни с сего влюбиться во взбалмошную генеральскую дочку. В тот момент, когда она его спасала, увозя из-под самого носа разъяренных зандров, и позже, когда сердце Ляпидевского, перестав получать таблеточную подпитку, едва не остановилось, и тогда, когда выхаживала его раненого, нянча как младенца, она, казалось, была готова на всё ради того, чтобы он выжил. Она плакала и рыдала, она обещала ему все дары мира и самоё себя. Когда же он предстал перед ней выздоровевшим и полным сил, оказалось, все её клятвы и обещания были благополучно забыты, и ни в какую не соглашалась разделить единое ложе иначе чем через ЗАГС. А поскольку она носила траур, то свадьба откладывалась на неопределённое время. Хотя, если честно, то как раз это Ляпидевского вовсе и не огорчало. Сержант был ещё слишком молод, чтобы обременять себя семьей, романтические, ни к чему не обязывающие отношения его бы устроили больше, но… как говорится, абонент был недоступен.

Было позднее утро. Солнце, наполовину скрытое за внезапно наползшими на небосклон облаками, преодолев их серую завесу, с трудом просачивалось сквозь прикрывавшие окно шторы. Ляпидевский, ожесточённо работая экспандером, наматывал круги по квартире в бесплодной попытке найти выход из этой, казалось бы, неразрешимой ситуации, когда раздался зуммер доставки электронной почты. Он отбросил надоевший экспандер в угол, решительно подошёл к застывшему в ожидании компьютеру и, ткнув пальцем кнопку включения, вперился в блёклую поверхность экрана. Наконец (через одну долю секунды, хотя это мгновение показалось сержанту часом) тот засветился цветовой заставкой, мигнул, погнал через себя какую-то короткую (слава богу!) рекламу и, наконец, предоставил себя в распоряжение пользователя. На нём появилось послание в форме открытки, на которой чёрным по белому было напечатано приглашение принять участие в первой межзвёздной экспедиции на первом межзвёздном корабле "Прометей" в качестве военного руководителя этой самой экспедиции. Ляпидевский едва не брякнулся от изумления. Восторг, нахлынувшая радость, длились недолго. Всё это тут же сменилось раздражительной злостью. Невозможно было понять, за какие такие заслуги ему предлагали этот пост, и потому он не без основания подумал, что это чья-то глупая шутка. Решив удостовериться в этом, он взглянул вниз экрана, где располагался шифр отправителя. Адрес и кодовую идентификацию Института Космических Исследований спутать было нельзя ни с чем. Сергей ещё раз внимательно рассмотрел мерцавшую на экране открытку. Сиявшие вокруг неё голограммы подделать было практически невозможно. Ляпидевсекий задумался. Не в силах поверить в реальность происходящего, он сел и уже медленно, со смаком и расстановкой прочитал написанное. Когда он заканчивал читать, на его лице уже вновь светилось неприкрытое удовольствие. Сергей представил себе бескрайние космические просторы, неведомые планеты и чудный, наполняющий их мир со странными животными и не менее странными растениями. Но мечтал он недолго. Его мысли почти тут же вернулись к земным, незаконченным, а точнее, застрявшим на перепутье, любовным делам. Его хорошее настроение сразу пошло на убыль. Улетать, так и не разобравшись в своих отношениях с этой взбалмошной, но такой, такой… — Сергей не находил слов, чтобы высказать своё восхищение этой внезапно появившейся в его жизни девушкой. От возможности близкого расставания защемило сердце, но озаренный внезапно мелькнувшей в сознании мыслью он улыбнулся. Похоже, искомое решение было найдено. Расчетное время путешествия составляло всего ничего — три месяца, но для планов Сергея этого было вполне достаточно. Итак, самым приятным во всём послании было даже не само назначение, а возможность осуществления давно вынашиваемой "мести". Да, да, именно так и будет: он улетит осваивать новые миры, а она пусть посидит на Земле и хорошенько подумает, стоит ли быть столь щепетильной в вопросе отношения полов. Пусть помучается. Счастливый, он вышел на улицу и, сев в собственный глиссер, полетел прямиком к стоящему на городском отшибе Институту Космический Исследований.