Петр Крамер - Дыхание льда

– Чуть-чуть. Всего глоток.

Он снял с прикроватной тумбы бокал и поднес к ее лицу. Ева приподнялась, отпила и, зябко поежившись, легла обратно.

Тоже ощутив сквозняк, Аскольд быстро осушил бокал, подцепил пальцами край съехавшего на пол одеяла, укрылся сам и укутал Еву. Она поцеловала его руку, потерлась о запястье щекой, словно напрашивающаяся на дополнительную ласку кошка, и притихла.

Аскольд знал, что она улыбается, наверняка немного грустно, но все-таки улыбается. Оба чувствовали, настало время для вопросов, от ответов на которые зависели их отношения, их судьбы, их жизненные пути.

– Как думаешь, Чарли и Белый Лось спаслись? – неожиданно спросила Ева.

– Спаслись. – Аскольд кивнул, хотя она не видела.

– Откуда такая уверенность?

– Я получил ответ на телеграмму за час до приезда в гостиницу. Помнишь двух связистов в зале при президенте? Через них отправил запрос, и вот пришел ответ.

Ева не стала уточнять, зачем Аскольд отправлял запрос, и так было ясно, что Белый Лось и Чарли – одни из ключевых свидетелей по делу о предприятии Макалистера на Аляске. Но, предоставив сведения о них следствию, Аскольд сумел выяснить главное – их друзья выжили и находятся в безопасности. И это не могло не радовать.

– Скажи, – она перевернулась под одеялом, сложила ладони у него на груди, пристроив на них подбородок, – ты всегда так поступаешь, используешь служебное положение в личных целях?

По ее прищуру Аскольд понял, что лучше ответить правду.

– Нет, Ева. – Он мазнул пальцем по кончику ее носа. – Лишь иногда, когда нет другого выхода.

– Жаль. – Она снова прижалась к нему боком. – А ведь так можно неплохо устроиться и…

– Плохо кончить.

– Ну почему? Если делать все расчетливо и продумывать наперед шаги, которые…

– Перестань, Ева. Подобные рассуждения заставляют меня вспоминать о Горском. Тебе напомнить его историю?

– Не надо. Я помню, как умер твой баварский друг.

– Он не был баварцем. Он – русский, Ева. Оступившийся, но не сломленный русский офицер, выручивший нас в Париже.

– Этот русский офицер обыскивал меня. Лапал за грудь и заглядывал под юбку.

– Не помоги тогда Горский, – процедил сквозь зубы Аскольд, – из Панамы тебе бы живой не выбраться.

– Ну ладно, извини.

Аскольд не ответил. Обдумывал, стоит ли вообще продолжать разговор. Похоже, при всем ее жизненном опыте и его симпатиях, нет смысла торопить события и делать предложение поехать с ним в Россию. Наверное, имеет смысл обменяться контактами, вступить в длительную переписку, а там видно будет, выдержат оба испытание расстояниями и временем или нет.

Она пощекотала его грудь пальчиками. Повернулась, умоляюще взглянув прямо в глаза. Провела рукой по животу, снова пощекотала, кокетливо вытянув губы.

– Хорошо, забыли, – наконец отозвался Аскольд. Обнял ее, заставив лечь обратно.

– Мы всегда так будем, – она вздохнула, – спорить по любому поводу?

– Не знаю.

Не самый лучший ответ, конечно. Такие женщины, как Ева, предпочитают определенность и уверенных в себе, сильных мужчин. Потому и откликнулась взаимностью. Но по натуре она тоже лидер, весьма энергичный и предприимчивый человек, правда, пока плохо научилась это скрывать.

– Я научусь, – вдруг сказала она. – Буду более внимательной и рассудительной, и последнее слово всегда останется за тобой, Аскольд.

Хуже не придумаешь – в его планы не входило заключать сделку. Сделки в отношениях – всегда плохо. Другое дело, если каждый идет на компромисс, умело подстраиваясь под обстоятельства.

– Давай ты останешься такой, какая есть, – предложил он. – Так будет честно. Тогда потом не придется жалеть об обещаниях, которые даешь, но в силу определенных причин не всегда можешь выполнить.

– Согласна, – после некоторой паузы ответила она.

Аскольд приподнялся и поцеловал ее в темя. Ева сжала его запястья, благодаря за понимание.

– А как тебе удалось договориться с президентом? – спросила она. – Почему Тафт разрешил тебе осмотреть место происшествия? И вообще, странное доверие представителю русской разведки со стороны первого лица государства вызывает уйму вопросов. Ты, случайно…

– Нет, я не двойной агент. – Он помолчал, обдумывая, стоит ли все рассказать, и продолжил: – Помнишь, ты призналась, что должна была убить Макалистера?

– Да. – Она снова повернулась к нему лицом.

– Таким образом президент нарушил слово, данное им русскому императору.

Ее глаза блеснули от возмущения – ясное дело, кроме как от Евы, он не мог узнать о ее секретной миссии.

– Пришлось намекнуть Тафту, – продолжал Аскольд, – что нечистая игра, нарушение прямых договоренностей повлекут обострение отношений между державами.

– Но ты сдал меня!

– Нет. Я лишь получил возможность проверить одну весьма важную версию, о которой после осмотра места катастрофы доложил президенту Соединенных Штатов лично. А что касается твоего задания, так мы решили, что его не было. Тафт не приказывал тебе уничтожить Макалистера, ты действовала согласно разработанному лжепрокурором плану. Протоколы вашей встречи все равно уничтожены. Кстати, настоящий Викершам выжил и вскоре займет свой кабинет. Только, уверяю, для Бюро расследований настанут не лучшие времена. Скорее всего, контору распустят или оставят, но серьезно сократят численность агентов, урезав полномочия и финансирование. Силовые министры всегда конкурируют между собой, каждый тянет одеяло на себя, ищет компромат на соперника и его ведомство. Стимсон не доверял Викершаму, следил за ним и случайно вскрыл подпольную сеть Макалистера, узнал про двойников. Но сведения всплыли, когда мы оба были уже на Аляске. Стимсон доложил президенту – обычно военные работают грубо, но в этот раз все прошло достаточно гладко, если не считать побега Парсонса, который заменял камердинера Тафта. Вообще удивительно, как организм Парсонса в столь преклонном возрасте выдержал серьезные нагрузки и инъекции мимикрина, формирующего нужные изменения внешности. На этом стоит заострить внимание, но чуточку позже. Лжепрокурор не заметил слежки и не смог ввести в игру двойника военного министра. Ну и мы на Аляске Макалистеру все испортили. Теперь дело за малым, на поле выходят дипломаты.

– Ясно, – сухо сказала Ева и села, кутаясь в одеяло. – Всему виной политика.

– Да, правильно. Тафт очень дальновидный политик, иначе не стал бы президентом. Он оказал мне услугу в обмен на молчание. Пришлось решать на ходу. Может, будь в моем распоряжении чуть больше времени, я бы сделал все иначе. Но в тот момент…

– Ты развязал мне руки. – Она грустно улыбнулась. – Теперь я не смогу продолжить карьеру в Бюро.