Игорь Пронин - Нашествие

Вторая речь не слишком удалась, запал прошел, но хватило и этого. Урле вернулся в комнату, снова потянулся за вином.

— Я должен отдохнуть, чтобы к вечеру быть свежим. Но когда атори пойдут, разбуди меня, сынок. Надеюсь, в городе не найдется дурака швырнуть в них камень…

— А что, если найдется?

— Мне обещали, что атори не отреагируют, даже если десяток из них убьют, — вздохнул Урле. — Но лишь обещали… Не знаю. Надо будет нам сразу хватать бунтовщиков. Пусть командир дружины тоже будет здесь.

— Слишком много лжи, — покачал головой Манен. Я согласен со всем, отец, но лжи слишком много. Этот командир, он человек или нет?

— Человек. Атори.

Манен спустился к газетчикам, отдал им проверенный текст. Те принялись за работу, и уже через час были готовы десять полотнищ, размером поменьше обычного, зато с буквами покрупнее. Речь Урле слышал почти весь город, теперь Грохен должен ее еще и прочесть.

33

Двум «грачам», уходившим к Иштемширу, все это было бы, наверное, очень интересно, но они и так знали достаточно. Шаг за шагом они удалялись от Грохена, чтобы не вернуться в этот проклятый город уже никогда.

Леппе спешил, и Шели Грамми перестал с ним спорить. Он нес в руках арбалет, едва прикрытый мешком, и с жалостью смотрел на хромающего впереди товарища. Леппе искал смерти, он слишком тяжело воспринял гибель Вика. Кто бы мог подумать?

Дорога оставалась пуста, даже трактиры выглядели вымершими. Это было странным: наверняка кто-то должен был заночевать в этих заведениях, чтобы появиться в Грохене рано утром. Шели хотел бы постучаться, просто ради интереса выяснить, все ли в порядке, но Леппе не останавливался.

Дорога постепенно забирала к западу, делая тот самый крюк, который «грачи» удачно миновали через лес. Когда Хромой на короткое время скрылся от Шели за окаймляющим дорогу кустарником, у того кольнуло сердце.

— Сейчас?! — вслух поинтересовался у дорожной пыли иштемширец.

Через несколько шагов он снова увидел друга. Хромой стоял, широко расставив ноги и положив руку на эфес. Шели, пригибаясь, перебежал дорогу и заполз в кусты. Отсюда он видел лишь ноги Леппе и, конечно, не слышал, о чем тот говорил с подошедшими к нему. Несколько пар грубых сапог… Стараясь не задевать арбалетом за ветъи, Грамми приподнялся.

Это были не женщины, но атори в женском обличье. Ровно десять, каждая с самострелом за спиной. Они окружили Леппе, застыли, поглядывая то на него, то по сторонам. Худая длинноволосая девка, видимо вожак, о чем-то спросила у Ала. Тот не ответил, лишь повел в ее сторону саблей. Атори повторила, на этот раз помогая себе жестами. Шели ничего не понял, Леппе, по всей видимости, тоже

Тогда атори отошла, что-то визгливо крикнув своим. Сразу две взялись за самострелы. Леппе пятился к кустам, но убежать не пытался.

— Подонок! — прошептал Шели, опуская арбалет. — И ты меня бросил!

Хромой все решил сам, теперь новости в Иштемшир во что бы то ни стало должен доставить Грамми, больше некому. Нельзя надеяться, что Эшуд вернется из Ларрана, слишком высоки ставки. Так высоки, что Шели, возможно, все же удастся вымолить у Неба прошение за душегубство.

Первую стрелу Леппе ухитрился отбить, или же она лишь случайно попала в саблю. Но вторая пробила грудь, «грач» выронил оружие и упал ничком. Когда аторы подошла, чтобы дорезать его саблей, Шели закрыл глаза и опустил голову, прижался к земле.

Демоны не догадались поикать за кустами. О чем-то негромко переговариваясь, атори прошли в нескольких шагах от него. Не спеша, закинув самострелы за спину… Будто эта дорога принадлежала им.

Как только атори удалились, Шели вскочил и побежал. Глупо было надеяться, что Леппе жив, и все же… Атори ногами оттолкнули его труп чуть в сторону, даже не спрятали, а именно отпихнули. Удар сабли пришелся по шее, второго не потребовалось. «Грач» протянул было руку, но остановился: бесполезно. Единственное, в чем еще есть прок, — попытаться добраться до Иштемшира.

Почти всю дорогу до ближайшего трактира Шели бежал и порядком выдохся. Стукнул в дверь, — и она открылась. Хозяин сидел на высоком стуле, запрокинув голову, отчего порез на горле разошелся так широко, что казалось, будто у него вырезали кадык. Еще несколько тел виднелось в дальнем конце помещения, возле нар, там кружилось особенно много мух. На столе лежала мертвая женщина, совершенно голая, с залитым кровью пахом. Скорее всего в трактире побывали те самые атори, что убили Леппе. Возможно, ждали здесь «грачей», потом заскучали и отправились навстречу.

Стараясь не смотреть на трупы, Шели отыскал в шкафу непочатый кувшин вина, сунул в мешок сыра и хлеба. Без привала до Иштемшира не добраться, потому что по дороге идти нельзя. Нельзя лезть и в лес — дурацкий укус змеи может погубить целый город, если не весь мир. Значит, по кромке леса, через поля, по колено в грязи.

На дороге раздался скрип колес. Шели выглянул и увидел нескольких крестьян, которые как ни в чем не бывало катили свои тележки в Грохен. Эти жили слишком далеко, чтобы слышать о новостях, даже слишком далеко, чтобы быть убитыми утром. Грамми хотел было выйти к ним, посоветовать вернуться домой и не соваться на дорогу, пока все не успокоится, но остановился у окна, Крестьяне между тем свернули к трактиру, явно собираясь перекусить.

— Не собираюсь с вами объясняться, — пробормотал «грач», покидая заведение мертвецов через заднюю дверь. Почему-то стало стыдно.

Сразу за маленьким двориком, заваленным хламом, начинались поля. Шели с кряхтеньем одолел невысокий заборчик и по грядкам, увязая в земле, побрел к темнеющей впереди полоске леса. Работающий в полумеше землепашец увидел его, выпрямился, приложив руку к глазам,

— Трудись, трудись, сиволапый! — процедил Шели и даже помахал далекому труженику рукой. — Не лезь не в свои дела, и Небо тебя примет. Главное, в Грохен не суйся.

34

Через Грохен шла армия. Колонной по четыре, в ногу, сверкая на солнце шлемами и щитами. Четыре полка, по три батальона в каждом, да еще штабная рота, итого почти пять тысяч человек. Такой силищи город не видел со времен нашествия Жельшетая, только те воины не могли нести на себе столько железа. Пораженные этой мощью, притихшие, горожане застыли в переулках — с улиц толпа отхлынула при первом приближении атори.

— У некоторых самострелы… Я слышал, что атори могут их на весу натягивать и пулять стрелы так, что любой доспех пробьет.

— Что доспех?! Стену пробьет. Душегубы, одно слово.

— Эти душегубы нас прикрыть от имперцев должны, между прочим.

— Не завидую имперцам. Растопчут.

— У Иштемшира высокие стены… Но если застанут ихнюю армию на марше, тогда конечно.