Роберт Уилсон - Ось

— Неужели вы сами в это верили?

— Спасибо, что вы пытаетесь найти для меня оправдание, мисс Адамс. Да, я верила. Мы все в той или иной степени верили — поэтому и поселились там, в Кубелике. Но никто не верил в это настолько искренне — я бы сказала, настолько героически, — как Аврам. Бывали, конечно, со мнения, раскаянья… Как без них? Невеселая история, правда? Я уверена, у вас не укладывается в голове не то, как мы на это решились, а сама идея как таковая. Как такое может кому-то захотеться. Что ж, одним хочется одного, другим другого. В этом смысле Четвертые — такие же люди, как все. Не стоит принимать чью-то точку зрения за абсолютную истину. — Миссис Рэбка опять прикрыла глаза. — Я очень устала, и мне нечего вам больше сказать.

Экспедиция возвратилась назад с едой, водой, запчастями и — как ни удивительно — с еще одним внедорожником. По словам Турка, его купили у какого-то местного хапуги-дилера, переплатив втрое. У Четвертых — заявил Турк — явно больше наличности, чем здравого смысла. А может здравое понимание той грани, за которой деньги уже не важны.

Лиза помогала Турку грузить припасы в багажники. Его движения выглядели машинальными — и в то же время раскованными. Помогая ему, Лиза наконец ощутила себя самой собой. Можно было не думать о миссис Рэбка, об Айзеке, о докторе Двали, обо всем, что, быть может, ждет их в пустыне.

— Такты с нами, — спросил он наконец, — или будешь ждать автобус до Порта?

Она не удостоила его ответом. Он того не заслуживал. Разумеется, она собиралась ехать с ним. В полную неизвестность — или как там называется место, куда попадают все достойные люди, когда исчезают.

ЧАСТЬ IV

РУБ-ЭЛЬ-ХАЛИ

ГЛАВА 23

К тому времени, как пепел стал сыпаться снова, Брайан уже благополучно возвратился в Порт-Магеллан.

Когда они летели над перевалом Бодхи по направлению к прибрежной равнине, Зигмунд и Вейль сделали нечто неожиданное для Брайана: они признали собственное поражение.

Четвертые разбежались, говорил Вейль, а во взорванном поселке не осталось ничего, кроме обугленных обломков биореактора в цокольном этаже. В самолете Турка Файндли тоже не нашлось никаких улик, а четверо пленников — дряхлые даже по меркам Четвертых — были очевидной приманкой и отвлекающим маневром.

— И что вы теперь собираетесь делать? — спросил Брайан. Самолет пролетал над каньоном, по дну которого одолевал препятствия одинокий бензовоз. — Просто уехать, и все?

— Разумеется, мы этого так не оставим. Будем делать все то же, что раньше. Мониторинг движения, прослушка, камеры… Рано или поздно что-нибудь да всплывет. А сейчас на свете стало одним биореактором меньше. Если даже мы ничего больше не смогли сделать, то по крайней мере сильно нарушили их дьявольские планы.

— И за это люди должны погибать?..

— А кто погиб? Брайан, я что-то не припомню погибших!

Он вернулся наконец в свою маленькую одинокую квартирку в многоязычной столице, когда небо снова стало заполняться догорающим прахом древних машин.

Он смотрел новости с рассеянным безразличием. В речи дикторов то и дело проскальзывали словечки «невиданные» и «неведомые», но на Брайана они уже не производили никакого впечатления. Это просто небесная труха, думал он, прах после гигантского мора. Где-то там, в бескрайних холодных пространствах, созданы гипотетиками хитроумные агрегаты. У них очень долгий срок службы, ко у всех без исключения он не беспределен. Пирамиды разрушились, от римских акведуков не осталось ничего, кроме развалин. Так и с гипотетиками. Они разрушаются однажды, отслужив свои положенные дюжину или миллион лет.

Из пепла рождались уродливые формы. Кое-что Брайан видел своими глазами. В десятке метров от дома — там, где улица арабского торгового квартала сбегала вниз и терялась в бесформенной массе базаров и чайных лавок, — выросла зеленая труба, похожая на сифон от раковины. Она завернулась, словно перекрученная в узел ветром, и упала посередине улицы.

Брайан снова и снова возвращался мыслями к последнему звонку Лизы. Где она сейчас? Этого не знали даже Зигмунд с Вейлем. Она пошла на поводу у своих необузданных желаний. И у этих мерзавцев — Четвертых. Но она оставалась на свободе — хотя, может, и в не очень приятном для Брайана смысле «свободы». Она была жива. Не то что эти чертовы летящие с неба механизмы.

На уборку пепла в этот раз ушло больше времени, чем в прошлый. И поскольку это случилось уже повторно, телеведущие обменивались невеселыми вопросами. Будет ли это продолжаться? Будут ли последствия с каждым разом все тяжелее и разрушительнее, пока однажды Порт-Магеллан не окажется полностью погребен под свалкой безумных космических игрушек?

Часть души Брайана всеми силами восставала против такого исхода. Другая, наоборот, его приветствовала. «В конце концов, — думал он, — это чужая планета. Как же мы были наивны, вообразив, что можно прийти и обосноваться тут как дома, словно это вторая Земля».

Но городские власти, как муравьи, повинующиеся инстинкту, методично расчищали мусор и восстанавливали коммуникации. Когда оттягивать дальше стало невозможно, Брайан сел за руль и поехал по замызганным улицам в американский квартал — к зданию консульства, где располагались офисы отделения «Порт-Магеллан» Управления Генетической Безопасности США.

Он миновал дверь собственного офиса и направился прямо к своему непосредственному начальнику, полномочному консулу Ларри Дайзенхоллу.

Дайзенхоллу было пятьдесят пять. Он представлял собой образцового служаку, с бритой головой и глазами столь странной расцветки, что они казались нарисованными цветными мелками. Он взглянул на Брайана и улыбнулся:

— Возвратились? Поздравляю.

Наконец-то возвратился. Блудный сын… Брайан достал из кармана пиджака конверт и опустил его на сияющий чистотой стол Ларри.

— Что это?

— Взгляните.

В конверте была пара фотографий, полученных Брайаном от Кирхберга. С утра Брайан на всякий случай распечатал дома несколько запасных копий. Он отвел глаза, дожидаясь, пока Ларри вскроет конверт.

— Господи! — воскликнул Дайзенхолл. — Боже! Что это тут у вас такое?

«Мертвец, — подумал Брайан. — Один из тех мертвецов, каких не встретишь обычно на церковных пикниках и в добропорядочных офисах». Он уселся за стол напротив Ларри и рассказал ему о Томасе Джинне, о Зигмунде с Вейлем, о взорванном поселке в пустыне, о несчастных четырех Четвертых, которых нашли в самолете Турка Файндли и могли пытать, чтобы выбить из них показания. Дайзенхолл несколько раз пытался прервать Брайана, но тот был непреклонен и продолжал говорить. В нем словно обрушилась плотина, и Ларри был не в силах остановить этот словесный потоп.